- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (93) »
ТИХОХОДНАЯ БАРКА "НАДЕЖДА" РАССКАЗЫ
МОСКВА "ВАГРИУС" 2001 УДК 882-32 ББК 84Р7-4 П 58 ДИЗАЙН ЕВГЕНИЯ ВЕЛЬЧИНСКОГО ОХРАНЯЕТСЯ ЗАКОНОМ РФ ОБ АВТОРСКОМ ПРАВЕ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ ВСЕЙ КНИГИ ИЛИ ЛЮБОЙ ЕЕ ЧАСТИ ЗАПРЕЩАЕТСЯ БЕЗ ПИСЬМЕННОГО РАЗРЕШЕНИЯ ИЗДАТЕЛЯ. ЛЮБЫЕ ПОПЫТКИ НАРУШЕНИЯ ЗАКОНА БУДУТ ПРЕСЛЕДОВАТЬСЯ В СУДЕБНОМ ПОРЯДКЕ. ISBN 5-264-00427-7 (c) ИЗДАТЕЛЬСТВО "ВАГРИУС", 2001 (c) Е. Попов, АВТОР, 2001
СОДЕРЖАНИЕ
ТЕТЯ МУСЯ И ДЯДЯ ЛЕВА Отчего деньги не водятся Как мимолетное видение Страдания фотографа Ученого Свиные шашлычки Пять песен о водке Горбун Никишка Голубая флейта Тетя Муся и дядя Лева
ВО ВРЕМЕНА МОЕЙ МОЛОДОСТИ Душевные излияния и неожиданная смерть Фетисова За жидким кислородом Мыслящий тростник Отрицание жилета Это все химия Насчет двойников Откройте меня Пространственный эффект многомерного пространства Во времена моей молодости
КТО-ТО БЫЛ, ПРИХОДИЛ И УШЕЛ Во зле и печали Младший Битков и старший Клопин Иностранец Пауков Стыковка Старая идеалистическая сказка Глупо, тупо и неумно Полет Статистик и мы, братья славяне Столько покойников Сила печатного слова Признания флейтиста Унынье Реализм Метаморфозы Под солнцем Одеяло Сун Ятсена Влечение к родным деревьям Тихоходная барка "Надежда" Контакт с югославскими комсомольцами Малюленьки Облако Водоем Вкус газа Белый теплоход Полярная звезда Мелкие приключения Орла Орлова Темный лес Кто-то был, приходил и ушел
С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ РАССКАЗ О КНЯЗЕ КРОПОТКИНЕ Пивные дрожжи Вне культуры Любитель книг Александра Дюма-старшего борется с плакатом Хочу быть электриком Там в океан течет Печора... Запоздалое раскаяние Золотая пластина С чего начинается рассказ о князе Кропоткине
ТЕТЯ МУСЯ И ДЯДЯ ЛЕВА
Отчего деньги не водятся
- Да? Ну и что? Ну, пьяный. А вы мне, извините, подавали? Нет? Вот так. А вам я что сделал? Раскачиваюсь и на ногу наступил? Да нет, не нарочно я... Уж вы извините, извините, я немножко заснул. Я - поезд. Я электричку жду до Кубековой. Вы извините, я просто, не потому, что я - пьяный, я просто спал, а сейчас проснулся, вы меня извините, я не хотел вам сделать ничего дурного... Обычная, милая сердцу российская картина. Мужик в мятой шляпе и мятых брюках, проснувшийся в зале ожидания пригородных поездов. Сосед его, интеллигентненький мужчина, хранящий брезгливое молчание. Бабы, мужики, девки, длинноволосые их хахали, с транзисторами, лузгающие семечки и время от времени вскрикивающие в метафизическом восторге: - Ну, ты меня заколебал!.. Да и сам зал ожидания - со знаменитыми жесткими эмпээсовскими диванами, вековым запахом карболки и громаднейших размеров фикусом, "фигусом", который наряду с еще больших размеров картиной из жизни вождей мирового пролетариата должен, видимо, по хитроумному замыслу станционного начальства, эстетически воздействовать на буйных пассажиров, смягчать страсти, утишать расходившиеся сердца. - Да! А все виноват был тот самый беляшик, - сказал мятошляп, хотя чистый сосед его, уткнувшись в газету, отвернулся и всем своим видом давал понять, что лишь по значимости своей в жизни и некоторой даже доброте не выталкивает он опустившегося за те большие двери, крепко ухватив его за шиворот, а то и хряпая по тощей шее жирным кулаком. - Беляшик, беляшик, - монотонно повторял проснувшийся. - Кабы не тот беляшик, так оно, может, все и по катилось бы по-иному, что ли? Спрашивающий задумался. — Хотя... черт его знает, черт его знает, - бормотал он. — Эй! Пахан-кастрюля, чо хипишишься? Курить есть? - окликнул его высокий парень с гитарой. — Дак а почему нет? - рассудительно сказал "пахан". — Товарищи! - оторвался было от газеты культурный человек. Но, увидев крутой лоб присевшего на корточки любителя легкой музыки и протянутую за папиросой "Север" мощную длань, татуированную воспоминаниями все о той же далекой части света, лишь только мелко выдохнул, а потом брезгливо в себя вдохнул, стараясь не улавливать ядовитый лично для его здоровья, равно как и других трудящихся, табачный дым этих дешевых мерзких папиросок. — Ну, дак ты расскажи, ты чо там плел-то? - рассеянно обратился к старшему товарищу курящий мужественный юноша. - Дак я вот те о чем и говорю. Меня беляшик и погубил, а они мне дали самый последний шанц. - Да какой же такой "беляшик"- то и какой "шанц"? - вскричал нетерпеливый молодой человек. - Ты говори, что ли. Ты что нищему бороду тянешь? А? — Да я ж тебе начинаю, а ты тут стрекочешь! - раздражился мужик. - Хочешь, так слушай. А не хочешь - вали кулем! — Ну, слушаю, - сказал юноша. И полился ровным потоком строгий рассказ мужика: - Вот. Это началось в прошлые шестидесятые годы нашего столетия. Я, тогда находясь на ответственной работе снабжения с хорошим окладом, зарвался и, получив головокружение от успехов, стал сильно пить коньяк и спирт, потому что оне тогда были маленько дешевле, чем сейчас, ну а денег у меня всегда было предостаточно. Вот. И товарищи, и начальство обычно предупреждали меня, что дело рано или поздно может кончиться хреново при таком отношении, но я им безнаказанно не верил, потому что имел удачу в работе всегда, а это очень ослабляет. Но время показало, что они стали правые. Ибо ввиду пьянства у меня начались различные служебные неудачи, не говоря уже о личных, поскольку моя жена вскоре после всяких историй от меня совсем ушла. А служебные ужасы запрыгали один за другим, как черти. В частности, вот на такой же скамейке Савеловского вокзала города Москвы, где я в пьяном виде коротал ночь, не имея гостиницы, у меня неизвестные козлы и вонючки украли моток государственной серебряной проволоки, за которой я был послан самолетом в город Сызрань, так как у нас вставал из-за отсутствия этой проволоки цех, а у меня ее украли. Сам знаешь, что за это бывает... — Понимаю, - сказал парень. — Ну, то, что я выплачивал, это - как божий день, хотя и тут нарушены были правила. Они не имели меня права за этой проволокой посылать. Эта проволока должна пересылаться спецсвязью, потому что она - серебряная. Но я сильно не возникал - у них на меня и другие материалы имелись. Ну и вот. И таким образом я, совершенно пролетев, предстаю недавно пред стальные очи Герасимчука, а тот мне и говорит: "Ну, вот тебе, Иван Андреевич, последний шанц работы на нашем предприятии. А нет - так давай тогда с тобой по-доброму расставаться, потому что нам твои художества при
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (93) »