путь к победе. Волшебник обвел поле боя взглядом, высмотрев нескольких ужасных Инферналов, летящих в ряды защитников. Как всегда, огненные демоны свернулись в шары, падая глыбами с небес, чтобы нанести как можно более гибельные разрушения.

Впервые Ронин смог найти применение тактике Иллидана. С помощью силы Источника он создал в воздухе огромную золотую преграду, которую не могли избежать Инферналы. Преграда была не просто стеной — у Ронина были еще идеи на этот счет. Он воплотил их, изогнув барьеры таким образом, что демоны, врезающиеся в них, отлетали в задуманном направлении.

В самую середину их собственной армии.

Даже стрелы магии, которые он посылал в демонов раньше, не смогли бы нанести такое разрушение, какое теперь причиняли ужасающие чудовища. Больше чем две дюжины Инферналов ударили в самый центр Легиона в разных точках, сметая ряды и оставляя огромные дымящиеся кратеры. Повсюду взлетали тела врагов, обрушиваясь на других и увеличивая урон в десятки раз.

Издалека волшебник услышал ликующий смех. Иллидан хлопал в ладоши в знак уважения успешной попытки волшебника, а затем указал на атакующего врага.

Часть демонов левого фланга Пылающего Легиона неожиданно потеряла опору, многие неожиданно пали на колени. Твердая почва под ними вдруг стала похожа на суп, и тяжелые, закованные в доспехи тела демонов погружались под ее поверхность, как камни. Некоторые барахтались, но, в конце концов, все, кому не посчастливилось оказаться на том месте, куда целился Иллидан, исчезли.

Взмахом рук молодой ночной эльф вновь сделал почву твердой, уничтожив все следы своих противников. Затем он обернулся к Ронину и, красуясь, отвесил ему поклон.

Ронин сдержал свои впечатления, лишь кивнув в ответ. По крайней мере, Иллидан точно не оставляет демонам шансов.

И под столь ожесточенным приступом Пылающий Легион сделал то единственное, что мог, — начал отступление.

Не было ни звука рога, ни устного приказа. Демоны просто начали отступать. Они сохраняли подобие порядка, но единственное, что могли сделать их военачальники, так это поддерживать организованность. Даже не паникуя, они не могли двигаться достаточно быстро, чтобы отдалиться от защитников, которые располагали всеми преимуществами победивших.

Лунная стража особенно наслаждалась изменением обстановки. Они преимущественно выслеживали псов скверны, превращая некоторых в сучковатые куски дерева, а других в грызунов. Некоторые просто взорвались огнями, когда бежали – поджав хвосты – к сомнительной безопасности рядов Легиона.

Здесь и там оставались очаги сопротивления, но они были быстро подавлены жаждущими битвы воинами. Повсюду лежали Стражи Скверны. Ронин не сомневался, что каждый эльф помнил о бесчисленных жертвах, что оставил на своем пути Пылающий Легион. Среди жертв Зин-Азшари было много друзей и близких.

Однако одна из причин, по которой ночные эльфы продолжали сражаться, удивила волшебника. Даже сейчас Гребень Ворона выкрикивал ее имя, используя его, чтобы сплотить солдат.

— За Азшару! За королеву! Мы спасем ее!

Ронин слышал предположения Малфуриона, что королева, скорее всего, повинна в убийствах не меньше ее доверенного советника и Высокорожденных, и он предполагал, что это правда. Волшебнику оставалось только убеждать себя, что правда выявится, когда они достигнут дворца.

Все дальше и дальше уходил Пылающий Легион, прижимаясь к самим границам разрушенной столицы. Они умирали поодиночке или группами, умирали от оружия или магии, но они умирали. Битва безостановочно свирепствовала во тьме, а земля была погребена под трупами дьявольских захватчиков.

Может, это продолжалось бы и дальше. Может, битва достигла бы самого Зин-Азшари и даже дворца, но как день навязывает ночи свою волю, так и защитники, наконец, ослабели. Они все отдали попытке хорошую цену, но даже лорд Гребень Ворона видел, что атака столицы подвергнет ночных эльфов большему риску, чем они могут себе позволить. С неохотой он подал знак трубить привал.

Когда раздался звук труб, выражение лица Иллидана стало раздраженным. Он пытался заставить Лунную Стражу следовать за собой, но хотя некоторые из них и выглядели достаточно разгоряченными, но все они достигли пределов физической усталости.

Ронин тоже был истощен. На самом деле, он все еще мог творить заклинания огромной разрушительной силы, но его тело было покрыто потом, и он чувствовал головокружение, если двигался слишком быстро. Его способность сосредоточиться все больше ускользала от него…

Не считая Иллидана, все остальные ночные эльфы понимали, что не могут больше идти — не при свете дня — но это не отдаляло их от того, чего они достигли. Угроза не была искоренена, но теперь они видели, что количество демонов ограничено. Их можно было убить. Их можно было изгнать прочь.

Командующий быстро нашел добровольцев, готовых скакать в разные части королевства ночных эльфов, чтобы выполнить две задачи. Они должны были собрать тех, кого найдут, чтобы создать еще большую силу, многостороннюю защиту, с помощью которой можно будет встретить следующее наступление Пылающего Легиона — а оно непременно будет — и заодно оценить степень опустошения земель.

В дополнение к этому, дворянин также незамедлительно назначил своего личного волшебника — Иллидана — главой Лунной Стражи. Наиболее высокопоставленные среди выживших попробовали протестовать, но простая демонстрация силы в виде одного последнего жесткого взрыва среди отступавших демонов быстро заставила замолчать противников молодого волшебника.

Обрадованный своей новой должностью, Иллидан разыскал Ронина, чтобы рассказать ему об этом. Волшебник учтиво кивнул, одновременно гадая, был ли он сам когда-либо столь полон энтузиазма, когда был моложе, и, волнуясь о том, как новый статус Иллидана повлияет на его личность. У Иллидана был огромный потенциал, который полностью проявился лишь недавно, но его безрассудство было ловушкой, которая могла быть столь жа опасна, как и Пылающий Легион. Ронин дал себе зарок приглядывать за своим напарником.

Вновь оставленный в одиночестве, единственный человек среди ночных эльфов медленно осматривал силы, что выстроились против демонов. Свет солнца заставлял сверкать их доспехи, делая зрелище воистину эпическим. Они выглядели и действовали так, будто могли победить любого врага. Но, несмотря на это, Ронин не забывал, что им понадобится куда более великая сила, если они надеятся победить в последнем сражении. История утверждала, что победа гарантирована, но слишком много факторов — и он сам в их числе — влияли на исход. Что