Астрид Линдгрен Крошка Нильс Карлссон
Бертиль стоял у окна и смотрел на улицу. Там было противно, холодно и сыро. Начинало смеркаться. Бертиль ждал, когда мама с папой вернутся домой. Он замечал их издали, от самого уличного фонаря. Он с таким напряжённым вниманием смотрел на этот фонарь, что даже странно было, почему родители до сих пор не показываются, ведь он так их ждёт. Мама почти всегда приходила чуть-чуть, раньше папы. Но, конечно же, ни один из них не мог прийти домой, пока на фабрике не закончится их смена. Каждый день мама с папой уходили на фабрику, и Бертиль сидел дома один. Мама оставляла ему обед, чтобы он мог поесть, когда проголодается. А вечером, когда мама с папой приходили с работы, они ужинали все вместе. Но вот обедать в одиночестве было ни капельки не интересно. А представляете, какая скучища — целый день слоняться по квартире? И даже не с кем поболтать. Ну, разумеется, он мог выйти во двор, поиграть с ребятами, если бы захотел, но сейчас, осенью, была такая нудная погода, что все дети сидели по домам. А время тянулось так медленно! Бертиль не знал, чем заняться. Игрушки ему давно надоели. Да и было их не так уж много. А все книжки в доме он просмотрел от корки до корки. Читать он ещё не умел. Ему исполнилось всего шесть лет. В комнате было холодно. Утром папа натопил кафельную печку, но сейчас, после обеда, тепло уже почти всё исчезло. Бертиль замёрз. В углах комнаты сгущалась темнота. Но мальчику не приходило в голову зажечь свет. Делать было нечего. Жизнь казалась до того печальной, что Бертиль решил прилечь ненадолго в постель и поразмыслить обо всей этой печали. Он не всегда был так одинок. Раньше у него была сестра. Её звали Мэрта. Но однажды Мэрта пришла домой из школы и заболела. Она проболела целую неделю. И умерла. Слёзы брызнули у Бертиля из глаз, когда он подумал о Мэртэ и о том, какой он теперь одинокий. И тут вдруг он услышал это. Он услышал под кроватью семенящие шажки. «Не иначе как привидение», — подумал Бертиль и перегнулся через край кровати, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть. Он увидел нечто потрясающее. Под кроватью стоял маленький, ну да, малюсенький и притом совсем как настоящий, мальчик. Ростом не выше пальца. — Привет! — сказал мальчик с пальчик. — Привет, — смущённо ответил Бертиль. — Привет-привет! — повторил малютка.
И оба на миг замолчали. — Ты кто такой? — спросил, опомнившись, Бертиль. — И что ты делаешь у меня под кроватью? — Я домовой. Меня зовут Крошка Нильс Карлссон, — ответил маленький мальчик. — Я здесь живу. Ну, не прямо под кроватью, а этажом ниже. Видишь вход вон там в углу? И он показал пальцем на крысиную нору. — Ты давно здесь живёшь? — снова спросил Бертиль мальчика. — Да нет, всего дня два, — ответил малютка. — Я родился под корнем дерева в лесу Лильян, но, знаешь, когда приходит осень, жизнь на лоне природы становится просто невыносимой, только и мечтаешь о том, чтобы переселиться в город. Мне так повезло: я снял комнату у одной крысы, которая переехала к сестре в Сёдертэлье. А иначе!.. Ты же знаешь, сейчас просто беда с маленькими квартирами. Да, действительно, Бертиль слышал об этом. — Квартира, правда, не обставлена, — объяснил Крошка Нильс Карлссон. — Но это даже лучше. Не надо платить за меблировку. Тем более, когда есть кое-какая своя мебель… — добавил он после некоторого молчания. — А у тебя есть своя мебель? — спросил Бертиль. — Нет, вот этого-то у меня как раз и нет, — озабоченно вздохнул домовой. Он поёжился и заметил: — Ух, и холодно у меня внизу! Но и у тебя здесь, наверху, не теплее. — Да, ты представляешь! — откликнулся Бертиль. — Я замёрз как собака. — Кафельная-то печка у меня есть, — продолжал Нильс Карлссон. — А вот дров нет. Дрова нынче очень дорогие. Он замахал руками, чтобы согреться. И посмотрел на Бертиля ясным взглядом. — А что ты делаешь целыми днями? — спросил он. — Да совсем ничего не делаю, — ответил Бертиль. — То есть ничего особенного. — Я тоже, — сказал крошка-домовой. — Вообще-то очень скучно всё время сидеть одному, как ты считаешь? — Очень скучно, — поддержал его Бертиль. — А ты не мог бы зайти ко мне на минутку? — оживлённо спросил домовой. Бертиль рассмеялся. — Ты что, в самом деле думаешь, что я могу спуститься к тебе через эту дыру? — сказал он. — Нет ничего проще, — заверил его малыш. — Тебе нужно только нажать на этот гвоздь, рядом с дырой, и сказать вёртыш-вёртыш-перевертыш. И ты станешь таким же маленьким, как я. — Это правда? — засомневался Бертиль. — А как же я тогда снова стану большим, когда придут мама с папой? — Точно так же, — успокоил его домовой. — Опять нажимаешь на гвоздь и говоришь вёртыш-вёртыш-перевёртыш. — Странно, — сказал Бертиль. — А ты можешь стать таким же большим, как я? — Нет, я не могу, — признался домовой- Жаль, конечно. А как всё-таки было бы здорово, если бы ты заглянул ко мне на минутку. — Ладно уж, — сказал Бертиль. Он заполз под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь рядом с крысиной норой и сказал вёртыш-вёртыш-перевёртыш. И правда, Бертиль вдруг стал таким же маленьким, как Крошка Нильс Карлссон. — Ну что я говорил! Можешь называть меня просто Ниссе, — сказал домовой и протянул вперёд руку. — А теперь прошу ко мне в гости! Бертиль чувствовал, что происходит что-то неслыхано интересное и удивительное. Он просто горел нетерпением поскорее войти в тёмную нору. — Осторожнее на лестнице, — предупредил Ниссе. — Там в одном месте перила обрываются. Бертиль стал медленно спускаться вниз по маленькой каменной лестнице. Надо же, он и не подозревал, что здесь есть лестница. Она привела их к запертой двери. — Подожди, я сейчас зажгу свет, — сказал Ниссе и повернул выключатель. На двери висела табличка, на ней аккуратным почерком было выведено: «Домовой Нильс Карлссон». Ниссе открыл дверь, повернул другой выключатель, и Бертиль вошёл в его жилище. — У меня здесь довольно уныло, — сказал Ниссе, как бы извиняясь.
Бертиль огляделся по сторонам. Комната оказалась маленькой и холодной, с одним окошком и кафельной печкой в углу. — Да, здесь могло бы быть поуютнее, — согласился он. — А где ты спишь ночью? — На полу, — ответил Ниссе. — Ой, разве тебе не холодно на полу? — воскликнул Бертиль. — Ещё бы! Будь уверен. Так холодно,