Ему и не снились такие способы "отъёма денег у граждан"! А город "Хуйгарда"? Что в нём? Чем удивит? Я здесь — чужой, и тамошние жители терпят не меня, а мой тугой кошелёк и расплавленные "ебипетским" солнцем мозги. не способные защитить его. Если бы докатился до фантастики: "приехал, без промедления отдал принимающей стороне кошелёк и удалился" — для аборигенов большего чуда в мире и быть не могло! Это будет фантастичнее, чем все тамошние "хуйгады"! Тебя тут нет, есть твои деньги и максимальная задача хозяев — чужие деньги сделать своими. Расслабить тебя и твой кошелёк! Всё просто и понятно, ничего иного и лишнего для тебя в "Ебипте" нет. В Турции — тоже.

У меня нет "картин" о пребывании в "заморских странах", лишние они. Любую "картинку" из прошлого помню и без её фотографической копии.

В "альбоме" есть и такие "картины", в коих не присутствую, но они касаются меня, они интересны и близки "внутренним содержанием". Оказывается, помимо внешности, "картинки" могут иметь ещё и "внутреннее содержание", кое очень часто не дано понимать даже и законному владельцу. "Внутреннее содержание" дано видеть только избранным.

Формула "назови друзей — и я скажу, кто ты" на сегодня потеряла смысл: древнее определение следует поменять на "покажи фото о пребывании в… — и я скажу, кто ты".

Картинки из жизни родичей никак не могут быть в стороне от меня, и всё, что происходило, с отцом — касалось и меня. Насколько близко — дело второстепенное, но отцовы переживания были и моими.

Из всех, оставшихся на сегодня удовольствий, рассматривание "картин прошлого" — наивысшее и основное. Что-то очень похожее на "кинотеатр повторного фильма". Некоторые картины перевожу в "цифровой формат": описываю словами. Двоичная система: "да/нет", "единица — ноль". О качестве "переводов" ничего сказать не могу. Пробелы в "картинах жизни" восполняю записями из "Трудовой книги".

Главная, основная прелесть воспоминаний заключается в том, что на них тратиться не нужно. Основное соображение. Как в город навещала большая группа граждан Германии из тех, кто когда-то отметил молодые годы в роли оккупанта нашего города. Это в прошлом они были оккупантами, а сегодня — это милая и приятная стайка старых людей, не делавших шага в строну без экскурсовода. Чистенькие, холеные, культурные… какими ещё могли быть мои прошлые враги? Они всегда были одинаковы и неизменны… Смотрел на чистеньких старичков и думал: "ребята, что вас заставило тратиться на путешествие в далёкое прошлое? Для человека срок длиною в сорок лет — уже "вся жизнь" и "далёкое прошлое", но тётю Историю жизненные длинноты каждого из нас размером в сорок лет не волнуют. Вы и я прекрасно помним прошлое. Оно было, по нынешним меркам "ужасным", но почему прошлое так сильно тянет к себе? вызывает интерес? Что получается? Что думать? "Ностальжи" не выбирает "картинки" из прошлого и не говорит:

— Это вспомни, а вот это — постарайся забыть! — но мы не слушаем указаний тётушки "Ностальжи" и вспоминаем то, что можем вспомнить.

Пробовал представить, в какую копейку обошлось вам, maine Herrn, неуничтожимое, незабываемое, не исчезающее желание побывать в местах военной молодости. Для освежения воспоминаний о прошлом, вы навестили мой город, а мне куда-то ехать нет нужды: разгул моих воспоминаний ничего затратного не требует. В этом моё преимущество перед вами.

За все те малые удовольствия, кои необходимы для терпимого, сносного существования в этом мире, рассчитываюсь пенсией, а на воспоминания о прошлом, в отличие от вас, у меня не тратится и копейки! Явное преимущество!

Есть и второе преимущество перед зарубежными гражданами:

когда сажусь за клавиатуру компьютера и приступаю к набивке текста, то одновременно "внутренним зрением" вижу людей, места и события, о которых веду речь. Отчего такое происходит — следовало бы выяснять у психиатра, но поскольку такой "дар" абсолютно не пугает, то визит к психиатру откладывается. Удерживают от визита к "душеведу" и такие соображения: "что психиатр? Возьмёт за визит приличную сумму, обдерёт, как липку, выпишет своей корявой латынью кучу ненужных рецептов на дорогие "лекарства", но гарантий на полное излечение от "недуга памяти" не даст. В итоге остаётся под его наблюдением предаться любимому занятию пенсионеров: лечиться фальшивыми лекарствами. Ещё никого и ни один доктор не сделал здоровым, а "психических" — особенно. Не дать умереть быстро и "продержаться" какое-то время в этом мире — да, такое у медицины получается, "интерес" просматривается, но чтобы сделать пациента здоровым — нет и нет! "Не выгодно".

Занятие "по углублению мыслями в прошлое" представляет интерес только для меня, для кого-то мои "картины прошлого" неинтересны. Любой и каждый загружен собственными воспоминаниями по ноздри! Резонен вопрос: "для чего тогда рассматриваешь? Что может быть интересного и хорошего в твоей древней молодости?" Ответ: "высказанная голосом мысль забывается и более не тревожит. Много сходства с исповедью у служителя культа".

Не оговорился: сегодня моя молодость — древность. У молодости есть отвратное свойство: она со временем, и довольно-таки незаметно, превращается в старость. Единственное, что мы можем сделать с нашей молодостью — так это как можно лучше её запомнить. У меня, вроде бы, такое получилось.

Не похож ли я со своей памятью на тех старых немцев, что приезжают к нам с желанием вспомнить прошлое? Полюбоваться им? Насладиться? Если так, то как можно наслаждаться прошлым, если оно было "ужасным"? Что следует делать от рождения: плохую молодость, или отличную старость?

С какого возраста, и по каким причинам проявляется интерес к содержанию "картин о прошлом" — выяснить не могу, не получается. Отчего и почему появляется неудержимое желание заглянуть в собственные "архивы" — и это неизвестно, но думаю, что причины могут быть различные.

Одна из моих причин могла быть такой: после прожитых своих тридцати лет и в конце жизни тётушки, необдуманно дал слово написать, применив и напрягши нулевые способности свои, о её пребывании в Германии с 41 по 45 годы. Рур, город Эссен. "Немецкое Объединение угля и стали". "Стальное сердце Германии" на те времена.

На момент принесения легкомысленной клятвы в написании повести, мною было прожито всего тридцать зим за вычетом семи лет обучения в "старой советской школе". На момент принесения клятвы все предметы в "пройденных" классах были надёжно забыты, кроме "русского языка и литературы".

Сегодня думаю, что память о языке и литературе сохранилась потому, что ими пользовался чаще, чем другими предметами. Или мою память о прошлом сохранил кто-то?

О старой советской школе следует