ему, что прошло достаточно много времени, он медленно и величественно поднялся, свистнул и сел обратно. Так он проделал три раза, и когда он сел в последний раз, ученики, потные и покрытые грязью и маслом, собрались, как обычно, у крыльца, чтобы внимать словам мастера.
Они сидели так тихо и почтительно, что можно было расслышать, как Рекс пускает ветры во сне. Настолько глубока была их концентрация.
— Знайте, что вы приближаетесь к истине, — сказал Бубба, смяв очередную банку пива, — когда у вас пряжка на ремне весит больше трех фунтов.
Группа задумчиво закивала.
Грег нахмурился. Это высказывание было сложным. Впрочем, Бубба не изрекал простых мыслей.
Грег припомнил афоризм, произнесенный на прошлой неделе: «Вы приближаетесь к истине, когда отец ходит с вами в школу, потому что вы оба учитесь в одном классе». Анализ: Все мы ученики в школе жизни.
Или на позапрошлой неделе: «Вы приближаетесь к истине, когда затыкаете бензобак тряпкой». Анализ: Функция превыше формы; пренебрегай условностями ради целесообразности.
Или еще один из предыдущих: «Вы приближаетесь к истине, когда идете на семейное торжество, чтобы подцепить девочек». Анализ: Мы все принадлежим к огромной семье человечества. Это высказывание было тесно связано с мыслью о родственном дереве как прямой линии. Да, этот афоризм заслуживал самого тщательного обдумывания.
Или еще одно грандиозное высказывание в прошлом месяце: «Вы приближаетесь к истине, когда у вас и кошелек, и собака на цепи». Анализ: Не расставайся со своими ценностями. Эта мысль была достаточно глубока, чтобы побудить Грега приобрести собаку. И несколько цепей.
Бубба, разумеется, никогда не согласился бы с однозначной интерпретацией своих еженедельных афоризмов. Первые несколько раз, когда кто-то из учеников делился своими впечатлениями об услышанном, у Буббы просто начинался мощный, рокочущий, идущий из брюха хохот, переходящий в приступ кашля, что свидетельствовало о том, как мастера изумляла наивность учеников.
Пряжка. Тяжелая. Возле пупка, средоточия жизни. Грег решил, что это связано с поисками своей точки равновесия и с подтягиванием штанов. Над этим предстояло долго думать. Он посмотрел на Карен, которая тоже казалась смущенной. Да, это было серьезно.
Внезапно во двор, подскакивая на ухабах и расталкивая «Олдсмобили-катласс», влетел джип. Дверца распахнулась, и из джипа выпрыгнул человек в камуфляже. Он казался расстроенным.
— Я опять поймал твою собаку возле своих цыплят, и теперь ты покойник, — заорал он. — Проклятая, бестолковая псина!
Бубба наклонился, взял монтировку и встал с кресла. Ученики хором издали почтительный вздох и попятились назад, чтобы освободить место бойцам и насладиться техникой мастера.
— Потише о Рексе, — сказал Бубба, спускаясь по ступенькам и грациозно размахивая монтировкой. — Рекс — собака-убийца.
Рекс, собака-убийца, открыл один глаз, помахал хвостом, пустил ветры и опять заснул.
— Единственное, что можно сказать в пользу этой собаки, так это то, что она пахнет получше тебя, — сказал незнакомец.
Бубба замахнулся монтировкой, и Грег следил за его движениями так пристально, что едва не пропустил маневр незнакомца, который мгновенно наклонился и вытащил из сапога маленький револьвер. Все произошло, как во сне: и четкий щелчок выстрела, и утробный вопль Буббы, потерявшего одновременно и монтировку, и кусочек пальца.
Грег окаменел. Какая скорость! Какая нужна собранность для подобной реакции перед лицом мастера! Несомненно, этому предшествовали годы тренировок. Путь к мелкокалиберной истине открывался перед глазами Грега.
— Дерринджер, — прошептал Джордж осипшим голосом, полным благоговения. У Сэма отвисла челюсть: он не мог поверить собственным глазам.
— Дерринджер, — эхом отозвался Грег, сдергивая с головы шапочку «Джон Диар» и отшвыривая ее в грязь. — Дерринджер.
С облегчением закидывая в кусты свою кепочку «Пурина Фид», Карен подумала, пойдет ли ей камуфляж.
ЛитВек: бестселлеры недели
