сказала:
— Можете забрать ребенка.
Сэм Чан повел свое семейство, в законном порядке ставшее больше на одного человека, к автостоянке у здания семейного суда. В этот день он уже побывал в суде — выступил свидетелем на предварительном слушании дела У. Адвокат У выразил осторожную надежду на то, что им разрешат остаться в США.
Мэймэй и дети забрались в фургон, а Чан задержался с Закс. Медленно подбирая слова, он сказал:
— Не знаю, как благодарить вас и мистера Райма за то, что вы для нас делаете.
— Понимаю, — сухо ответила она, и Чан догадался: она признательна за слова благодарности, но чувствует себя неловко.
Закс уселась в автомобиль, двигатель взревел — и через миг машина скрылась из виду.
Амелия Закс бодро вошла в гостиную. — Ну, как? — спросил криминалист. — Дело сделано, — ответила она. — А знаешь, Закс, ты могла бы сама удочерить малышку, если бы захотела. — Он помолчал и добавил: — Хочу сказать, мы бы могли. Она подумала и ответила: — Позавчера я стреляла в преступника в переулке Чайнатауна. Потом мне пришлось нырять с аквалангом на двадцать пять метров, затем брать убийцу. Я обязана заниматься такими вещами, Райм. — Она рассмеялась. — Если б в доме меня ждал ребенок, я бы все время за себя боялась, а это никуда не годится. — Из тебя получилась бы хорошая мать. — А из тебя — хороший отец. У нас будет ребенок. Но ты не думаешь, что сейчас у нас в жизни есть и другие дела? Она кивнула на доску, с которой еще не успели стереть записи. На доску, которую украшали материалы десятков дел и наверняка украсят материалы десятков последующих. Она, конечно, права, решил Линкольн Райм. Жизнь, встающая из этих снимков и записей, хождение вдвоем по лезвию ножа — все это их мир. По крайней мере пока. — Я тут все устроил, — сообщил он. Райм по телефону договорился о том, чтобы тело Сонни Ли отправили его отцу в Люгуань. Хлопоты взяло на себя китайское похоронное агентство. Но Райму предстояло еще одно дело, связанное с гибелью Ли. Он запустил на компьютере текстовый редактор. Закс села рядом: — Начинай. Полчаса они вместе сочиняли. В результате получилось вот такое письмо:
Уважаемый господин Ли, Приношу Вам глубокие соболезнования в связи со смертью Вашего сына. Я хочу, чтобы Вы знали, как я и мои коллеги-полицейские благодарны судьбе за то, что нам выпала редкая возможность поработать вместе с Сонни над тем опасным делом, которое и стоило ему жизни. Он спас от смерти многих людей и отдал в руки правосудия гнусного убийцу — без его помощи нам бы это не удалось. То, что он совершил, снискало его имени честь и славу, он навсегда останется в благодарной памяти сотрудников правоохранительных служб Соединенных Штатов. Я от всего сердца надеюсь, что Вы так же, как мы, гордитесь мужеством и самоотверженностью Вашего сына. Капитан полиции (в отставке) Линкольн Райм, Нью-Йорк
Закс отложила письмо, чтобы Эдди Дэн его перевел, когда заглянет ближе к вечеру. — Хочешь, займемся уликами? — спросила она. К процессу над Духом предстояло хорошо подготовиться. Но Райм ответил: — Нет. Хочу поиграть. — Я готова и намерена у тебя выиграть. Во что играем? — В вэйчи. Доска вон там, и мешочки с камешками тоже. Она принесла то и другое и разложила доску на столике перед креслом Райма. Подняла на него глаза, заметила, как он разглядывает поделенную на квадратики доску, и сказала: — По-моему, Райм, ты уже играл в эту игру. — Несколько раз сразился с Сонни, — небрежно заметил он. — Удачно? — Чтобы войти во вкус игры, нужно время, — ответил криминалист, словно оправдываясь. — Так ты проиграл? — В последний раз чуть не выиграл. Райм принялся объяснять правила, она подалась к нему, жадно впитывая каждое слово. Наконец он произнес: — Вот и все. Раз ты в нее не играла, даю тебе фору. Можешь начать. — Нет, никакой форы. Бросим монетку. — Но так принято, — заверил ее Райм. — Никакой форы, — повторила Закс, вытаскивая из кармана четвертак. — Орел или решка? И подбросила монетку.
Амелия Закс бодро вошла в гостиную. — Ну, как? — спросил криминалист. — Дело сделано, — ответила она. — А знаешь, Закс, ты могла бы сама удочерить малышку, если бы захотела. — Он помолчал и добавил: — Хочу сказать, мы бы могли. Она подумала и ответила: — Позавчера я стреляла в преступника в переулке Чайнатауна. Потом мне пришлось нырять с аквалангом на двадцать пять метров, затем брать убийцу. Я обязана заниматься такими вещами, Райм. — Она рассмеялась. — Если б в доме меня ждал ребенок, я бы все время за себя боялась, а это никуда не годится. — Из тебя получилась бы хорошая мать. — А из тебя — хороший отец. У нас будет ребенок. Но ты не думаешь, что сейчас у нас в жизни есть и другие дела? Она кивнула на доску, с которой еще не успели стереть записи. На доску, которую украшали материалы десятков дел и наверняка украсят материалы десятков последующих. Она, конечно, права, решил Линкольн Райм. Жизнь, встающая из этих снимков и записей, хождение вдвоем по лезвию ножа — все это их мир. По крайней мере пока. — Я тут все устроил, — сообщил он. Райм по телефону договорился о том, чтобы тело Сонни Ли отправили его отцу в Люгуань. Хлопоты взяло на себя китайское похоронное агентство. Но Райму предстояло еще одно дело, связанное с гибелью Ли. Он запустил на компьютере текстовый редактор. Закс села рядом: — Начинай. Полчаса они вместе сочиняли. В результате получилось вот такое письмо:
Уважаемый господин Ли, Приношу Вам глубокие соболезнования в связи со смертью Вашего сына. Я хочу, чтобы Вы знали, как я и мои коллеги-полицейские благодарны судьбе за то, что нам выпала редкая возможность поработать вместе с Сонни над тем опасным делом, которое и стоило ему жизни. Он спас от смерти многих людей и отдал в руки правосудия гнусного убийцу — без его помощи нам бы это не удалось. То, что он совершил, снискало его имени честь и славу, он навсегда останется в благодарной памяти сотрудников правоохранительных служб Соединенных Штатов. Я от всего сердца надеюсь, что Вы так же, как мы, гордитесь мужеством и самоотверженностью Вашего сына. Капитан полиции (в отставке) Линкольн Райм, Нью-Йорк
Закс отложила письмо, чтобы Эдди Дэн его перевел, когда заглянет ближе к вечеру. — Хочешь, займемся уликами? — спросила она. К процессу над Духом предстояло хорошо подготовиться. Но Райм ответил: — Нет. Хочу поиграть. — Я готова и намерена у тебя выиграть. Во что играем? — В вэйчи. Доска вон там, и мешочки с камешками тоже. Она принесла то и другое и разложила доску на столике перед креслом Райма. Подняла на него глаза, заметила, как он разглядывает поделенную на квадратики доску, и сказала: — По-моему, Райм, ты уже играл в эту игру. — Несколько раз сразился с Сонни, — небрежно заметил он. — Удачно? — Чтобы войти во вкус игры, нужно время, — ответил криминалист, словно оправдываясь. — Так ты проиграл? — В последний раз чуть не выиграл. Райм принялся объяснять правила, она подалась к нему, жадно впитывая каждое слово. Наконец он произнес: — Вот и все. Раз ты в нее не играла, даю тебе фору. Можешь начать. — Нет, никакой форы. Бросим монетку. — Но так принято, — заверил ее Райм. — Никакой форы, — повторила Закс, вытаскивая из кармана четвертак. — Орел или решка? И подбросила монетку.