так он все время вспоминал повисшие лапки с тонюсенькими пальчиками и злился непонятно на что.

От нечего делать он нарисовал на выдранном из альбома листе коричневого крокодила с круглыми желтыми глазами. Вышло похоже. Правда, мама усмехнулась и сказала, что таких крокодилов не бывает, а Илюшка нарисовал дракончика без крыльев.

Илюшка обиделся и пробурчал, что дракончиков таких тоже не бывает. Их вообще не бывает.

И ушел к себе.

Попробовал читать про хоббита, тот как раз забирался в пещеру к злобному дракону. Но сейчас и книжка казалась неинтересной, Илюшка повздыхал с полчаса и отправился к маме на кухню.

– Мам, - осторожно начал он. - Там во дворе сегодня крокодильчиков привезли...

Мама подняла брови так высоко, что на лбу получилась морщинка.

– Крокодильчиков?

– Ну да, - заторопился Илюшка. - Их килограммами продают. Мам, давай купим одного, он маленький такой, с лапками... говорят, они тараканов едят... - закончил он упавшим тоном, сам понимая, как глупо звучат его слова.

Мама иронически покачала головой.

– И как ты себе это представляешь? Где мы его поселим: под шкафом? В ванной? А когда он вырастет до трех метров? А пасть мы ему будем изолентой заклеивать, чтоб не кусался?

Илюшка опустил плечи и отправился восвояси.

– Кстати, тараканов у нас нет, - крикнула ему вдогонку мама.

В эту ночь Илюшке снились коричневые крокодилы. Они сидели в ванне и пыхали огнем, как заправские драконы. На краю ванны стояла кастрюля, в которой шевелилась черная каша с тараканьими усами. Крокодилы зачерпывали оттуда большими ложками и с хрустом жевали.

***

– Ты пойдешь к продавцу и попросишь взвесить крокодила. А я в это время ка-ак запущу петарду, она знаешь, как бабахает! Он перепугается, крокодила и выронит. Тот убежит, а мы его потом поймаем.

Таня окинула внимательным взглядом фургон и таким же серьезным - полосатую петарду с надписью "Последний звонок".

– А если не перепугается?

– Обязательно перепугается! Мы же над ухом прямо у него грохнем.

– А если не убежит?

– Еще как убежит, ему же там плохо. Его кормят мало и гулять не пускают, а клетка тесная, - убедительно сказал Илюшка.

Татьяна покачала головой. Видно было, что затея не кажется ей такой уж правильной.

– И куда мы его денем?

– У нас жить будет. Я ему коробку поставлю на кухне... или клетку сделаю. А хочешь, к вам.

– Ты что! У меня мама даже мух боится, а тут целый крокодил...

Лысый дядька-продавец высунулся из фургона, тяжело спрыгнул в лужу, расплескав льдинки.

– Ну, давай, - зашипел Илюшка.

– Ну... я не знаю... - промямлила Таня, озабоченно оглядываясь на родной подъезд. Илюшка чуть не отчаялся ее уговорить, но тут из-за угла вырулил Ромка Кузнецов: куртка нараспашку, руки в карманах. Шарф у него на шее скрутился в трубочку и стал похож на сильно выросший шнурок.

– Ну че, крокодила не купил еще? - громко спросил он. Дядька тут же подозрительно уставился на компанию.

– Тише ты! - зашипел Илюшка. - Все сейчас испортишь...

Пришлось разъяснять план и Ромке.

Кузнецов сдвинул шапку на затылок, коротко постриженные волосы над потным лбом растопырились сосульками.

– А че Танька-то? Давай я пойду за крокодилом.

Татьяна надулась.

– Не, у тебя это... вид несолидный, - быстро нашелся Илюшка. - Дядька ни за что не поверит, что у тебя денег хватит.

– Это да, - неожиданно легко согласился Ромка. - Ну давай мы обои пойдем.

– Оба, - поправила Таня.

– Ну, я и говорю - обои.

Таня тихо фыркнула.

Илюшка торопливо проплюхал по набухшему снегу, джинсы сразу намокли чуть не до колен. Возле колес фургона подтаяло, и машина придавила бампером мокрый сугроб. Сюда он и пристроил шутиху. Зажигалка нехотя выплюнула огонек, шнурок принялся лениво тлеть, и Илюшка отошел на два метра, как советовали в инструкции.

– Во, гляди, какая животная, - басил за брезентовым фургоном дядька-продавец. - Морда смотри какая! Пойдет?

Из-за машины невнятно донесся Ромкин голос. Не иначе, как Кузнецов засомневался в качестве крокодилов, потому что дядькин бас приобрел возмущенные нотки:

– Нормальный товар! Чем тебе зубы не нравятся, нормальные зубы. И глаза нормальные! Где ты крокодила с другими глазами видел?

Шнурок догорел, и огонек юркнул под полосатую шкурку петарды. У фургона дядька уже взвешивал крокодильчика.

– Гляди - ровно кило. Двести рубликов с вас, - радостно сообщил он.

Петарда тупо торчала в сугробе, как простая палка.

Илюшка заметался в раскисшем снегу. Весь план летел кувырком: подлая шутиха и не думала взрываться. Что же делать?

– Ну, - донеслось до него. - Деньги давай?

Все пропало! Хоть бы Кузнецов догадался придраться к чему-нибудь, хвост, например, не той длины, или цвет не подходит. Иначе дядька сейчас не только ругаться будет, но и запомнит их накрепко - больше не подойдешь.

Но за фургоном было тихо. Илюшка весь извелся, то косясь на упорно молчащую петарду, то выглядывая из-за машины. А потом догадался обернуться, и оказалось, что Ромка с Таней уже идут вдоль дома.

Таня несла мятый белый пакет с ручками. В пакете дрыгалось.

Расплюхивая мокрый снег пополам с песком, Илюшка догнал их.

– Ребят, у меня петарда не взорвалась... Бракованная, наверное, оказалась...

– Да поняли уже, - добродушно отозвался Ромка. Таня подозрительно отворачивалась.

– А вы это... а деньги?

– Я школьные отдала. На охрану которые, - сказала Таня со слезами в голосе. Она была сразу рассержена, обижена и растеряна, и Илюшка тоже растерялся, не зная, что теперь говорить и делать.

В пакете култыхалось и переваливалось.

– Ругать будут? - шепотом спросил он.

– Угу. Мама сначала раскричится, а потом молчать будет до вечера.

– Поду-умаешь раскричится, - протянул неунывающий Ромка. - Вот меня батя знаешь, как налупцевал бы!

Таня мрачно сопела и тыкала носком сапога в хрупкую ледяную корочку на боку сугроба. Крокодил в сумке вяло шевелил лапами.

– А может... не говорить пока? А я потом у мамы попрошу и отдам. И у меня сейчас еще - вот, двенадцать рублей...

– Не, - Таня мотнула головой. - Так еще хуже будет.

Илюшке было стыдно и еще немножко страшно: что ни говори, а это он Тане свинью подложил. Это у него мама так говорила: "свинью подложил", значит, из-за тебя другому досталось.

И в эту секунду...

Вжжиууу... Баммм!

Петарда решила, наконец, взорваться. Свист и грохот были впечатляющими, а пара зеленых искр, мелькнувших над фургоном на фоне блеклых облаков - не очень.

– Нифига себе! - обрадовался Ромка. - А ты говоришь, бракованная!

– Лови его! - закричала Таня.

Напуганный резким звуком, крокодильчик дернулся особенно сильно, разодрал пакет и плюхнулся на дорожку. Ни на секунду не растерявшись, животное