главное — причинить мне как можно большую боль. И мне придется жить с сознанием возможного покушения на них, может быть, несколько лет. Нет, уж лучше я останусь один. — Джо помолчал, добавил тихо: — Да меня самого кошмары по ночам мучают.
— Время вас вылечит.
— Анне еще нет и сорока, а сколько она уже пережила. На ее теле шрамы. Она смотреть на них не может без того, чтобы не вспомнить прошлое. Она беспрестанно спрашивает о Шоне — что он делает, где он, с кем… А ты знаешь, что с ним происходит. Нет, я не говорю ей, что он заявляется домой ночами и того и гляди пристрастится к алкоголю. Я молчу. Но что будет, когда она все увидит своими глазами? Пусть пройдет немного времени и все постепенно образуется. Я пойду работать, Шон возьмется за ум. Знаешь, когда он с ней разговаривает по телефону, он становится совсем другим. Вот и остается мне только смотреть за ним. Может, они меня просто боятся? — Он посмотрел на Джулио.
Джулио подошел к нему, положил руку ему на плечо. Увидел журнал, нагнулся, восхищенно покачал головой:
— Потрясающая работа.
— Да, — кивнул Джо. — Послушай, что они тут пишут. — Он стал читать: «Анна Лаккези находится в отпуске. По всем вопросам, касающимся дизайна, обращайтесь к Хлое Да Сильва». Ты понял? Вот остряки. Это они называют отпуском.
Он встал, подошел к окну, посмотрел вниз. Шон, закутавшись в широкую, не по размеру, куртку, сидел на низенькой деревянной скамейке. К уху он прижимал мобильный телефон. Изо рта его шел пар. Джо не слышал, о чем он говорит.
Закончив разговор, Шон сунул трубку в карман и поднялся. Повернувшись к дому, он посмотрел на окно, увидел Джо, заулыбался и что-то закричал. Видя, что отец его не слышит, Шон знаками попросил его открыть окно. Джо повернул ручку, толкнул раму.
— Мама звонила! — радостно закричал Шон. — Она вылетает из Парижа сегодня вечером. Отец, она возвращается!