которые мы можем принять или не принять, словно в них есть нечто, зависящее от нашего произвола, словно мы можем проснуться от этих наших истин" (пер. Л.Шестова. - [СЗ, 198]).

ccxiii Arist. Metaph., 1, 3, 984b 10.

ccxiv "(? (?( (?( (((((?( (?(((((, (? (? (...((" - "Одни нуждаются в убеждении, другие - в принуждении". Принудить, заставить согласиться с истиной можно тех, кто, как Гераклит (см. сноску 192), вовсе не думают то, что говорят. Такого, считает Аристотель, можно лишь изобличить в том, что его речь - это лишь звуки, слова (Arist. Metaph., IV. 5, 1009a 22).

ccxv См.: гл. XVII.

ccxvi "...вечные истины присущи разуму Бога независимо от его воли". См. сноску 217.

ccxvii "...Спрашивают: откуда происходит зло... Древние приписывали причину зла материи, которую они признавали несотворенной и независимой от Бога; но где должны мы, выводящие всякое бытие от Бога, искать источник зла? Ответ состоит в том, что его следует искать в идеальной природе творения, поскольку эта природа содержится в вечных истинах, присущих разуму Бога независимо от его воли. Ибо следует признать, что существует природное несовершенство в каждом создании еще до греха, так как всякое создание по самому существу своему ограниченно; откуда следует, что оно не все знает, может заблуждаться и совершать другие ошибки" (Лейбниц Г. Теодицея, ч. 1, 20 ?? Соч. в четырех томах. М.: Мысль, 1989, т. 4, с. 143 - 244). См. сноску 118.

ccxviii Таково окончательное наименование экзистенциальной философии Шестова, которую он извлек из "философии смерти" Толстого, из "философии каторги" Достоевского [СЗ, 46], из "философии трагедии" (как гласит подзаголовок его книги о Достоевском и Ницше) Ницше и из "философии отчаяния и абсурда" Киргегарда.

ccxix Ni. niineo 89.

ccxx Ni. niineo 84.

ccxxi См. перевод: "Ana i?i?iee aeaaee a aooa, ?oi O?enoin aoaao aaee?aeoei ?acaieieeii, i?ae?aiaaai, ai?ii, ia?anoeaoai, aiaiooeuieeii, aieuoa eioi?iai ieeoi ieeiaaa a ie?a ia aue".

ccxxii "Сверхъестественную зачарованность и оцепенение". - "Rien n'est si important a 1'homme que son etat, rien ne lui est si redoutable que 1'eternite; et ainsi, qu'il se trouve des hommes indifferents a la perte de leur etre et au peril d'une eternite de miseres, cela n'est point naturel... C'est une chose monstrueuse de voir dans un meme temps cette sensibilite pour les moindres choses et cette etrange insensibilite pour les plus grands. C'est un enchantement imcomprehensibile, et un assoupissement surnaturel, qui marque une force toutepuissante qui la cause" - "Hичто так не важно для человека, как его состояние, ничто так ему не страшно, как вечность. Поэтому совершенно неестественно, что есть люди равнодушные к утрате своего бытия и к опасности подвергнуться вечному бедствию... Явление чудовищное, что в одном и том же сердце и в одно и то же время обнаруживается такая чувствительность к самым малейшим вещам и такое равнодушие к самым важным. Это необъяснимое очарование и это сверхъестественное усыпление свидетельствуют о всемогущей силе, которая их вызывает" (пер. Л.Шестова. - [ВИ, 310]). Pascal B. Oeuvres completes, p. 1177. (Pensee, fr. 194, Brunschvicg).

ccxxiii Ni. ae. VIII e niineo 166.

ccxxiv Ni. ae. XIX.

ccxxv Ср. слова А.Гарнака по поводу философии Дунса Скота: "Несомненно, Дунс Скот сделал сравнительно с Фомой значительный шаг вперед, строго определяя Бога как волю и личность, отдельную от мира; но все преимущества такого понимания превращаются в недостатки с того момента, когда выясняется, что на этого Бога нельзя положиться, потому что не дозволяется Его мыслить действующим по высшим морально незыблемым принципам, и тогда, следовательно, добро творения (т.е. человека) состоит, как учат ученики Скота, в подчинении воле Божией, мотивы которой для нас непостижимы и которая проявляется только в откровении. Это представление о Боге как о воле, т.е. как о произволе, приводит к тем же затруднениям, к которым приводит и представление о Боге как о всеопределяющей субстанции..." (Harnak A. Lehrbuch der Dogmengeshichte, Bd. III, S. 525, 526). См. также: [SF, 97 - 98].

ccxxvi "Абсолютная мощь" и "упорядоченная мощь" - термины богословия Дунса Скота. "Абсолютной мощью" Бог превосходит всякую мощь сотворенного порядка.

ccxxvii "Спиноза убил Бога, - писал Шестов в статье "Сыновья и пасынки времени. Исторический жребий Спинозы" (1925 г.), - т.е. научил людей думать, что Бога нет, что есть только субстанция, что математический метод (т.е. метод безразличного, объективного или научного исследования) есть единственный истинный метод искания, что человек не составляет государства в государстве, что Библия, пророки и апостолы истины не открывали, а принесли людям только нравственные поучения и что нравственные поучения и законы вполне могут заменить Бога, несмотря на то, что если бы человек рождался свободным или если бы он не сорвал плода с запретного дерева, то он не различал бы добра и зла, а все было бы "добро зело", т.е. все было бы таким, каким представлялось Богу, когда он, сотворивши мир не по законам своей природы, а по своей собственной воле, глядел на него и радовался" [ВИ, 260 262].

ccxxviii "Третий род познания - познание интуитивное" (Спиноза Б. Этика, ч. II. Теорема 40, схолия 2). Спиноза различает первый род познания познание через беспорядочный опыт, мнение и воображение; второй род познания - рассудок, составляющий общие понятия и адекватные идеи, и третий, интуитивный род познания, ведущий "от адекватной идеи каких-либо атрибутов Бога к адекватному познанию сущности вещей" (цит. соч., ч. V. Теорема 25). "Из третьего рода познания возникает необходимо интеллектуальная любовь к Богу (amor Dei intellectualis)" (там же, теорема 32).

ccxxix Ni. niineo 131.

ccxxx В 52-й и 53-й главах Книги пророка Исайи говорится о "рабе Иеговы", в котором "не было ни вида, ни величия" (ст. 1). Он "был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от него лицо свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его" (ст. 3). В том, кто "понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем" (ст. 12), христианские экзегеты и комментаторы видели Иисуса Христа и толковали всю главу как кульминационный пункт всего ветхозаветного мессианского пророчества. Именно так понимали пророчество Исайи ап. Иоанн (12, 37 - 41) и ап. Павел (Рим. 10, 15 - 16). См. комментарий к главе 53 в Толковой Библии, изданной преемниками А.П.Лопухина. СПб., 1904 - 1913. Т. V, 1908, с. 477 492.

ccxxxi Luther M. Ad. Gal. II, 14 [АИ, 218].

ccxxxii Ibid., 18 [АИ, 219].

ccxxxiii Ni. ae. XXII.

ccxxxiv Ni. niineo 71.

ccxxxv Ni. niineo 43.

ccxxxvi Ni. niineo 71.

ccxxxvii Ni. niineo 82.

ccxxxviii Евр. 11, 8.

ccxxxix Ex auditu - на слух (лат.).