мы вытачивали на токарном станке шахматные фигурки. Марта стояла в дверях с таким растерянным видом, что Сергей, случайно подняв на нее взгляд, ничего не спросил и сразу же выключил станок.

— Идемте скорее! — сказала Марта. — Мухоморы исчезли.

Без лишних слов мы помчались наверх. Мы могли только подтвердить слова Марты.

— Грибы стояли здесь, налево от моего пня, — сказал Камарик.

— Если бы мы получше следили, этого не случилось бы, — сказала Анне.

Мы заговорили все сразу и вдруг замолчали: Сергей резко нагнулся и поднял валявшуюся во мху этикетку: «Шампиньоны. Съедобные в свежем и маринованном виде».

— О боже! — вскрикнула Марта совершенно не по-пионерски. — Эта этикетка лежала с другой стороны.

Да, этикетка должна была лежать по другую сторону пня. Там и сейчас стояли три шампиньона. Но рядом с шампиньонами лежала этикетка, говорящая совершенно о другом: «Amanita virosa — Белый мухомор». И более мелкими буквами: «Смертельно ядовит».

«Кто-то переставил этикетки. Мы посмотрели на Марту: в последний раз пояснения на выставке давала она.

— В двенадцать часов приходил второй класс. Они хотели все потрогать руками.

Ясно. Этикетки нечаянно перепутали малыши из второго. У них уж такая привычка — все брать в руки. Они всегда вьются вокруг Марты, как пчелы. Поди уследи за ними!

Мы стали думать, кто же мог унести грибы, как вдруг тоненький голосок пропищал за чьей-то спиной:

— Девчонки! Сергей! Если этикетки перепутаны, значит, кто-то уже отравился!

У Лоры Еремовой противная привычка предсказывать. Хоть старшая пионервожатая и сказала, что не годится давать друг другу прозвища, мы все равно звали Лору Пророком. Но теперь в словах Лоры не оказалось ничего пророческого. Не берут же грибы для того, чтобы ставить их на письменном столе. Того, что вслух высказала Лора, боялись Сергей — это выдавало выражение его лица — и Марта: у нее дрожали руки.

Первым пришел в себя Сергей. Он был старше нас, но юное и веселое мальчишеское лицо делало его нашим ровесником.

— Кто приходил на выставку последним?

Нахмуренные брови Сергея говорили о том, что многого он от этого вопроса не ждет. Мухоморы мог унести и не последний посетитель выставки. Мы все посмотрели на Марту.

Марта сморщила лоб.

— Мальчишки из шестого «Б». Па́йкре… Криймвярт был… Ти́дрик…

Тут ее снова перебил тоненький голосок:

— Значит, Тидрик взял. И съел.

Уже второй раз за короткое время Лора «пророчила», но и сейчас ее не упрекнули. Если Тидрик был на выставке, он, конечно, мог сунуть грибы в карман. Ведь на этикетке было написано: «Съедобные в свежем виде». А Тидрик всегда что-нибудь жует.

И все же казалось невероятным, чтобы сырые грибы можно было съесть, как, скажем, печенье. Мчась к телефону, мы не теряли надежды. Даже несмотря на то, что Арвед припомнил, как Тидрик вырезал из кочана кочерыжку (кочан принесли в класс к уроку рисования) и съел ее.

— Квартира Тидриков? — Сергей взял инициативу на себя. — Нет, нет… не из кооператива, из школы говорят.

Хе́йно не было дома. Мы прочли это на лице Сергея.

— Может, к Пайкре позвонить? — спросила Марта. Ее тоненькие пальцы уже в третий раз развязывали и завязывали галстук.

Но и в этом доме о мальчике ничего не знали.

У Криймвяртов телефона не было, хотя отец Марта и работал главным инженером электростанции. Но Криймвярты жили близко. Камарик сказал, что сбегает к ним за три минуты.

Играя в лапту, Камарик имел привычку сначала высоко подпрыгнуть, а затем пуститься бежать. Но на этот раз он не сделал эффектного прыжка. Он исчез со скоростью, просто невероятной при его полной фигуре, и вернулся на самом деле через три минуты. Криймвярта он не застал. Зато у его бабушки узнал, что Март заглянул домой, взял в чулане рюкзак, корзину и куда-то умчался.

— Теперь ясно, почему и других дома нет, — сказал Сергей. — Совершенно ясно. Они отправились всем отрядом.

Конечно, они отправились всем отрядом, и мы хорошо знали куда. В лес. А то зачем корзина и рюкзак. Криймвярт говорил однажды, что они готовятся к чисто робинзоновскому походу. К походу, в котором презираются продукты цивилизации: провизия из магазина и брезентовые палатки. «Мы будем спать в шалаше из еловых веток и питаться дарами леса», — заявил он несколько дней тому назад. Ничего себе дары леса — грибы с чужой выставки.

— А может быть, мы напрасно обвиняем их, — продолжал Сергей. — Эта история не очень-то похожа на кражу… Скорее, на стремление досадить. И вообще, честно говоря… пожалуй, никто из нас не думает, что пионеры из параллельного класса пришли бы на выставку воровать.

Это все, что он успел сказать.

— А я все же думаю, — вздохнула Марта.

— И я тоже думаю, — сказал Эймар.

Мы все так думали.

В этой проделке мы видели не кражу, а желание отомстить. Мы уже давно были не в ладах с шестым «Б», особенно с тех пор, как в школе начались соревнования между отрядами. Я даже помню, откуда пошел раздор. Мы одновременно написали в Германию. Наш класс в Дрезден, а они в Лейпциг. Мы получили ответ, они не получили. Мы же не виноваты, что их письмо затерялось или попало к таким ребятам, которые не любят переписываться. Возможно, мы слишком хвастались немецкими марками, но ведь никто не мог нам этого запретить. Ну, а потом появились и другие причины. Как только объявили соревнование между отрядами, мы решили научиться правильно строиться. Тренировались целый вечер.

На следующий день они отправились на спортплощадку, но не строиться, а нас передразнивать.

— Отряд! По образцу класса «А» на линейку становись! — скомандовал Криймвярт.

И они выстроились так криво, что просто ужас! А толстый Тидрик вышел рапортовать:

С тех пор мы старались во что бы то ни стало перещеголять друг друга.

Когда мы посадили вокруг опытного участка акации, они попросили в колхозе лошадь и привезли песок для садовых дорожек. Когда мы в живом уголке подправили дно бассейна, они починили флюгер на крыше. Только на выставку грибов они ничем не сумели ответить. Несколько дней подряд, после уроков, мы с учительницей ботаники ходили по лесу, лазали по песчаным холмам, увязали по колено в болото — искали редкостные сорта грибов. А они в это время были сами не свои. После открытия выставки директор похвалил нас, а Криймвярт стоял с таким видом, будто у него болят сразу два зуба.

Ясно, выставка не давала им покоя, и, чтобы нам досадить, они решили прямо на глазах у дежурной съесть самые лучшие грибы.