просто великолепно.
– Не так уж и великолепно, Уорт, – возразила Син. – Проблемы Шерил реальны, и цена им – жизнь. Мои проблемы пустяки по сравнению с ее. Вот уже несколько недель я жалуюсь на свою жизнь, мечтаю, чтобы в ней возник легкий хаос. А сегодня увидела настоящий хаос, и мне это совсем не понравилось. Неудивительно, что маму так раздражает мое поведение. Какой можно быть глупой, да?
– Не вини себя. Мы все глупые, Син, когда дело касается любви.
– Это как раз то, что и нужно Шерил, да? Любовь.
Уорт кивнул.
– И как раз то, чего хочу я, – задумчиво пробормотала Син.
Да, ей определенно не хватало отдушины, в которую она могла бы выплеснуть всю любовь, которую берегла для мужа, – эротическую, романтическую и прекрасную. Однако Син и не подозревала, что лекарство от болезни может принести ей еще большие страдания, чем сама болезнь.
– Но я не обделена любовью, – воскликнула Син с энтузиазмом, которого не испытывала. – Меня любит мама, мой сын. – Она села прямо и улыбнулась Уорту. – И еще у меня есть очень хороший друг.
– Да, но не забывай, что у тебя еще есть я.
– Глупец. – Син хотела шлепнуть Уорта по затылку, но тот вовремя наклонил голову. Он поднялся со стула, держа Син на руках. – Куда мы идем?
– Спать. Ты неважно выглядишь.
– Вот спасибо!
– Кто еще скажет это тебе, если не лучший друг?
– Я устала, – призналась Син.
– Иди переодевайся, – сказал Уорт, занося Син в спальню. – А я пока разберу постель.
Она разделась, оставив одежду лежать кучей на полу В ванной, и натянула через голову длинную футболку. Потом босиком вышла в спальню.
– Забирайся. – Уорт откинул для Син одеяло, и она юркнула под него. Он щелкнул выключателем, и комната погрузилась в темноту. Спустя минуту матрас заскрипел под его тяжестью.
– Уорт?
– Гм-м? – Он прижал Син к груди, гладя ее по щеке, плечам, спине.
– Я так испугалась, – прошептала Син с печалью в голосе.
– Тс-с, я знаю. Но ты действовала как профессионал, и все спасены.
– Я люблю тебя.
– Я знаю.
– Нет, я по-настоящему люблю тебя.
– Я знаю. И тоже люблю тебя, Син.
Ей захотелось сказать Уорту, что ничего-то он не знает, ведь она имела в виду действительно любовь, а не дружбу, и это ему следовало понять. Но было так приятно лежать в его объятиях, что у Син закрылись веки и она уснула, не пытаясь спорить.
На следующее утро Син проснулась оттого, что Уорт легонько покусывал ей мочку уха. – Уорт? – Да, это я. Не открывая глаз, Син улыбнулась. Его тихий, такой близкий и такой любимый голос наполнил ее счастьем. – Который час? – А это имеет значение? – Нет, наверное. – Повернись. С этой стороной твоего тела я уже закончил. Син повернулась на спину. Открыв глаза, она увидела склонившееся над ней улыбающееся лицо Уорта. Небритый, с взъерошенными волосами, он все равно был прекрасен. – Мне очень нравится просыпаться рядом с красивой, сексуальной женщиной. – Тогда что ты тут делаешь? Усмехаясь, Уорт задрал на Син футболку и уставился на ее обнаженное тело. – Ох! Так я и думал! Красивая и сексуальная. – Ты сумасшедший. – Это вполне объяснимо. – Вот как? Наследственная болезнь? – Я малость рехнулся, так как уже долго лежу здесь, испытывая эрекцию и изнывая от желания. Син изобразила притворное удивление. – А я-то подумала, что мне мешает спать автомобильная монтировка, случайно попавшая в кровать. Довольный этим шутливым разговором, Уорт улыбнулся и медленно произнес: – Доброе утро. – Доброе утро. Концовка фразы перешла в тихий стон, когда Уорт взял в ладони грудь Син и поднял ее навстречу своим губам. Он взял в рот сосок, легонько прикусил его зубами и начал нежно ласкать языком, а Син, задыхаясь, теребила его всклокоченные волосы. Уорт опустил голову, щетина на его лице царапала кожу Син. Тело ее похотливо, бесстыдно потянулось к его губам, скользившим по пупку и эрогенной зоне между пупком и каштановым треугольником волос лобка. Но когда губы Уорта не остановились там, а скользнули еще ниже, Син охватило смущение. – Уорт? – простонала она, робко пытаясь сдвинуть ноги. Но Уорт не позволил ей этого сделать. Некоторое время между ними шла борьба, и все же сопротивление Син было легко подавлено ласковой, приятной настойчивостью Уорта, ставшей еще одним чудесным проявлением любви. Тело Син задрожало, испытывая первый оргазм, но Уорт не остановился, а продолжил свои ласки. – Уорт, я не могу больше. – Можешь. И Син расслабилась, принимая его ласки. А Уорт снова и снова ласкал ее языком, пока напряжение не достигло высшего предела и выплеснулось, словно лава вулкана. Тело Син вновь задрожало, покрылось испариной и замерло в бессилии. Уорт перевернул Син на живот и лег сверху. Он гладил ее влажные волосы на затылке, покрывал поцелуями шею и шептал нежно в ухо: – Ты всегда нравилась мне, Син. Как только мы познакомились, я сразу подумал: какая ты красивая, добрая и нежная. Со временем я узнавал тебя все лучше и лучше и, наконец, полюбил. Но это была почтительная любовь по отношению к преданной жене моего лучшего друга. Я помню тот день, когда ты с Брэндоном на руках вернулась домой из больницы. Никогда я не видел более прекрасной женщины. Потом я восхищался стойкостью, с которой ты приняла известие о гибели Тима. Я очень дорожил тем, что наша дружба не оборвалась и после его смерти. Было нечто, связывающее нас с тобой, и я постоянно задавал себе вопрос: что же это? Уорт раздвинул ноги Син и принялся массировать ей плечи и шею. – И вот мы поехали в Мексику. – Руки его скользили по бокам Син от подмышек к бедрам, касаясь по пути полушарий груди, прижатых к кровати. – Клянусь тебе, Син, еще ни разу в жизни я не желал так сильно женщину и вместе с тем не испытывал такого чувства вины из-за этого. Ты предстала Для меня совершенно в новом свете, раньше я никогда не видел тебя такой. Ладони Уорта легли на талию Син, потом тихонько скользнули на ягодицы и замерли там. – Внезапно ты стала для меня самой желанной. Я перестал думать о тебе как о вдове моего друга, и о своем хорошем друге, а только как о женщине, которую страстно желал. Ты ласковая, умная, чувственная. И чертовски сексуальная. Вот я и влюбился, – просто закончил Уорт. Он повернул Син на спину и встревожился, заметив слезы на ее щеках. – Син? – Я была неправа, – промолвила она, и голос прозвучал хрипло от переполнявших ее чувств. – Ты настоящий поэт. Уорт заключил Син в объятия, покрывая ее лицо страстными поцелуями. – Боже, я люблю тебя. – Как друга? Их тела слились. – Ты для меня все.
На кухне царил беспорядок. Приняв душ и закутавшись
На следующее утро Син проснулась оттого, что Уорт легонько покусывал ей мочку уха. – Уорт? – Да, это я. Не открывая глаз, Син улыбнулась. Его тихий, такой близкий и такой любимый голос наполнил ее счастьем. – Который час? – А это имеет значение? – Нет, наверное. – Повернись. С этой стороной твоего тела я уже закончил. Син повернулась на спину. Открыв глаза, она увидела склонившееся над ней улыбающееся лицо Уорта. Небритый, с взъерошенными волосами, он все равно был прекрасен. – Мне очень нравится просыпаться рядом с красивой, сексуальной женщиной. – Тогда что ты тут делаешь? Усмехаясь, Уорт задрал на Син футболку и уставился на ее обнаженное тело. – Ох! Так я и думал! Красивая и сексуальная. – Ты сумасшедший. – Это вполне объяснимо. – Вот как? Наследственная болезнь? – Я малость рехнулся, так как уже долго лежу здесь, испытывая эрекцию и изнывая от желания. Син изобразила притворное удивление. – А я-то подумала, что мне мешает спать автомобильная монтировка, случайно попавшая в кровать. Довольный этим шутливым разговором, Уорт улыбнулся и медленно произнес: – Доброе утро. – Доброе утро. Концовка фразы перешла в тихий стон, когда Уорт взял в ладони грудь Син и поднял ее навстречу своим губам. Он взял в рот сосок, легонько прикусил его зубами и начал нежно ласкать языком, а Син, задыхаясь, теребила его всклокоченные волосы. Уорт опустил голову, щетина на его лице царапала кожу Син. Тело ее похотливо, бесстыдно потянулось к его губам, скользившим по пупку и эрогенной зоне между пупком и каштановым треугольником волос лобка. Но когда губы Уорта не остановились там, а скользнули еще ниже, Син охватило смущение. – Уорт? – простонала она, робко пытаясь сдвинуть ноги. Но Уорт не позволил ей этого сделать. Некоторое время между ними шла борьба, и все же сопротивление Син было легко подавлено ласковой, приятной настойчивостью Уорта, ставшей еще одним чудесным проявлением любви. Тело Син задрожало, испытывая первый оргазм, но Уорт не остановился, а продолжил свои ласки. – Уорт, я не могу больше. – Можешь. И Син расслабилась, принимая его ласки. А Уорт снова и снова ласкал ее языком, пока напряжение не достигло высшего предела и выплеснулось, словно лава вулкана. Тело Син вновь задрожало, покрылось испариной и замерло в бессилии. Уорт перевернул Син на живот и лег сверху. Он гладил ее влажные волосы на затылке, покрывал поцелуями шею и шептал нежно в ухо: – Ты всегда нравилась мне, Син. Как только мы познакомились, я сразу подумал: какая ты красивая, добрая и нежная. Со временем я узнавал тебя все лучше и лучше и, наконец, полюбил. Но это была почтительная любовь по отношению к преданной жене моего лучшего друга. Я помню тот день, когда ты с Брэндоном на руках вернулась домой из больницы. Никогда я не видел более прекрасной женщины. Потом я восхищался стойкостью, с которой ты приняла известие о гибели Тима. Я очень дорожил тем, что наша дружба не оборвалась и после его смерти. Было нечто, связывающее нас с тобой, и я постоянно задавал себе вопрос: что же это? Уорт раздвинул ноги Син и принялся массировать ей плечи и шею. – И вот мы поехали в Мексику. – Руки его скользили по бокам Син от подмышек к бедрам, касаясь по пути полушарий груди, прижатых к кровати. – Клянусь тебе, Син, еще ни разу в жизни я не желал так сильно женщину и вместе с тем не испытывал такого чувства вины из-за этого. Ты предстала Для меня совершенно в новом свете, раньше я никогда не видел тебя такой. Ладони Уорта легли на талию Син, потом тихонько скользнули на ягодицы и замерли там. – Внезапно ты стала для меня самой желанной. Я перестал думать о тебе как о вдове моего друга, и о своем хорошем друге, а только как о женщине, которую страстно желал. Ты ласковая, умная, чувственная. И чертовски сексуальная. Вот я и влюбился, – просто закончил Уорт. Он повернул Син на спину и встревожился, заметив слезы на ее щеках. – Син? – Я была неправа, – промолвила она, и голос прозвучал хрипло от переполнявших ее чувств. – Ты настоящий поэт. Уорт заключил Син в объятия, покрывая ее лицо страстными поцелуями. – Боже, я люблю тебя. – Как друга? Их тела слились. – Ты для меня все.
На кухне царил беспорядок. Приняв душ и закутавшись