технаря выгонят…
— Кто? Вахтерша?
— А вдруг настучит?
— Ну, как хочешь.
Кир надел майку и встал с лавки.
— Ладно, пошли. — Витька дернул жилой на шее. — Сколько?
— Полтинник.
Чувство было странное: как будто продавал пару минуток пошленького счастья. И приятно где-то возле диафрагмы, и тяжело. Там же. Сначала Кир завел в лабораторию Олю. Показал стул, подоконник. Закрыл на ключ защитные жалюзи — гордость техникума. Выключил свет — темно. — Все поняла? — Иди, иди. Зови своего озабоченного. — Я буду за дверью. Максимум через десять минут он должен вернуться. — Извращенец, — криво улыбнулась Оля. Кир вышел. Привел из аудитории Витьку, который был хмур, словно его к казни готовили. — Иди, через десять минут я тебя жду. Тут, за дверью. — А где-нибудь в другом месте… — Нет. Иди. Витька передернулся и вошел в лабораторию. Тихо. «Как смешно, что я выбрал именно лабораторию», — мелькнуло в голове у Кира. Нет, это не эксперимент, это — необходимость. Работать и зарабатывать деньги — глупо, по крайней мере, с таким характером, как у него. А квартирку купить надо обязательно. Комната, стальная дверь, прочный английский замок и ключ. И чтобы ни одна сволочь не могла пересечь порог, кроме него и Юли! Чтобы была кровать, принадлежащая им, а не наполовину родителям, друзьям или арендаторам, чтобы их стены, пол и потолок хранили их голоса и дыхание. Слишком много вокруг становится всех, нас, вместе, впятером, делай так же! не глупи, одумайся!.. ты что творишь, твою мать?! Всего этого уже невыносимо много. И эта гадость уже совсем рядом! Поэтому он имеет право стоять здесь и слушать тишину… А что это так тихо, кстати? Он взглянул на часы: прошло сорок секунд. Быстро все-таки проскакивают мысли — потом и не вспомнишь, наверное. Утихают, утихают, и снова — тишина. И только спустя пять минут началось. Слабое посапывание, потом прерывающееся дыхание, глухие вскрикивания… Взгляд тянулся к дверной ручке и дальше, в темноту. Рот у Кира приоткрылся, потные ладони терлись о джинсы. Это было похоже на сильное наркотическое опьянение, когда грани мира съезжают с положенных мест. Быстро и надежно, а главное — незаметно: будто так всегда было. «Не смотри на нас, мы же на тебя не смотрим!» Он испугался себя на миг… А женские губы обволакивали лицо, шею, руки, ее пальцы проникали под майку, кругленькие коленки упирались в живот… Нет, это же там, за порогом! Почему он все чувствует? Дверь, ключ. И двое в темноте. Как он с Юлей в будущем… Крик желания, крепкая хватка за талию, рывок на себя… Дверь, замок, ключ… «Приближайся, стелись рядом…» Никакая сволочь не должна пересекать порог. Но сейчас нет ключа, и дверь не заперта! Стало быть, ему можно войти? Дверь есть, но ее очень просто открыть: дотронуться до ручки и попасть в свою комнату. Неужели ждать, пока его комната освободится? «Два дома, в них люди… в них живут разные люди…» Стоны похоти раздавались в его ушах, тело ощущало то, что было там, за дверью. В темноте. Бедра сводило судорогой, заставляя нелепо приседать… Почему раньше такого не было?! Из темноты раздался хрип. Кир открыл дверь и вошел в эту ждущую тьму… Дальше он помнил смутно. Матерщина отшвыриваемого мужчины, удивленные на миг губы женщины, ее ноги, разлетающиеся в стороны, крик… темнота и крик. Удар наотмашь… Витька выбежал, уронив стул. Свет, рванувшийся из четырехугольника дверного проема, очертил гнущиеся контуры Кира, зверски насиловавшего бессознательное тело. «Два дома, в них люди… в них живут разные люди…»
— Три, — сказал Максим, хмуро глядя на ближайший столб. — У меня — один только, — Витька виновато опустил голову. Кир молчал. — Ну не умею я их искать! — крикнул Витька через минуту. — Мне вообще все это уже надоело! Ты совсем сдвинулся! Кир посмотрел на него и ударил кулаком в челюсть. Коротко, без размаха. — Сволочь! — завизжал Витька, отступая назад. — Я на тебя настучу, сволочь! Понял, сволочь?! — Он развернулся и побежал прочь, растирая кровь по лицу. Стал медленно падать снег. Олег набросил капюшон. — Сколько? Полгода? — громко спросил Кир, оглядывая всех парней. — Мы полгода этим занимаемся? Или больше? — Ну и чего? — Максим бросил окурок на лед и с силой затушил его ботинком. — Вы за это время не научились находить людей, которые хотят трахаться! закричал Кир на всю улицу. Он указал пальцем на редких прохожих и уже спокойнее добавил: — Да они все хотят трахаться. Олег и Вовка переглянулись. — Что, не верите? Оттолкнув Максима, Кир схватил за шиворот первого попавшегося мужика, идущего по тротуару, и заорал ему в морду: — Скажи, ты хочешь трахаться? Мужик ошалело вытаращился на него. — Ты бабу хочешь? — Кир тряхнул мужчину так, что тот зубами щелкнул. — Или ты хочешь мужика поиметь? А?! — Я… домой хочу… — прохрипел прохожий. — У меня семья… не надо… — Ты что, семью трахаешь?! Максим крепко взял Кира за плечо: — Оставь его в покое. Кир отшвырнул мужика и повернулся к Олегу с Вовкой. — Вы нашли кого-нибудь? — Я — двоих, — сказал Вовка. — Один, может, постоянным клиентом станет. — И я — двоих, — сказал Олег. — Бабы без работы сидят, а вы черт знает чем занимаетесь. Уроды. — Кир махнул рукой и пошел домой.
Это уже там, да? Рефлекторные воспоминания? Или еще здесь… Кир видел сквозь мутную пелену ее виноватые глаза, но не мог поверить. «Все не так, все не так, — вертелось в мыслях. — Я же просил ее ждать, только ждать…» Он убеждал себя, что все придумал, что все это лишь наркотические сны. Он был уверен, что все не так, как произошло на самом деле. Он знал, как сладко пахнет от ее лица. Не чувствовал, только знал. Фантомные боли. Дежа вю… После того, что он сделал с Ольгой, Кир никогда больше сам не стоял рядом с дверью в лабораторию. Нашлись в технаре ребята, пригодные для этого. Хорошие, надежные ребята. Но однажды он пришел проверить, как идут дела… Они не пускали, говорили, что все в порядке. Хорошие ребята отводили взгляд. Когда он ворвался в темноту, все началось. Безумие сладкого запаха, исходящего от ее лица… …старик в изменчивом дворике, безудержная рвота, две вновь соединенные половинки иглы, темная слизь, поднимающаяся вверх по телу… квартирка… Юля…
Почему улица такая красная? Я кололся? Да, да, да — я под кайфом… Иду домой… Нет, я не могу идти домой. Потому что у меня пока нет дома. Скоро я куплю квартирку, о которой мечтаю так давно, у меня уже почти хватает денег… Но пока мне некуда идти. Не может быть! Чушь какая-то. Вот же
Чувство было странное: как будто продавал пару минуток пошленького счастья. И приятно где-то возле диафрагмы, и тяжело. Там же. Сначала Кир завел в лабораторию Олю. Показал стул, подоконник. Закрыл на ключ защитные жалюзи — гордость техникума. Выключил свет — темно. — Все поняла? — Иди, иди. Зови своего озабоченного. — Я буду за дверью. Максимум через десять минут он должен вернуться. — Извращенец, — криво улыбнулась Оля. Кир вышел. Привел из аудитории Витьку, который был хмур, словно его к казни готовили. — Иди, через десять минут я тебя жду. Тут, за дверью. — А где-нибудь в другом месте… — Нет. Иди. Витька передернулся и вошел в лабораторию. Тихо. «Как смешно, что я выбрал именно лабораторию», — мелькнуло в голове у Кира. Нет, это не эксперимент, это — необходимость. Работать и зарабатывать деньги — глупо, по крайней мере, с таким характером, как у него. А квартирку купить надо обязательно. Комната, стальная дверь, прочный английский замок и ключ. И чтобы ни одна сволочь не могла пересечь порог, кроме него и Юли! Чтобы была кровать, принадлежащая им, а не наполовину родителям, друзьям или арендаторам, чтобы их стены, пол и потолок хранили их голоса и дыхание. Слишком много вокруг становится всех, нас, вместе, впятером, делай так же! не глупи, одумайся!.. ты что творишь, твою мать?! Всего этого уже невыносимо много. И эта гадость уже совсем рядом! Поэтому он имеет право стоять здесь и слушать тишину… А что это так тихо, кстати? Он взглянул на часы: прошло сорок секунд. Быстро все-таки проскакивают мысли — потом и не вспомнишь, наверное. Утихают, утихают, и снова — тишина. И только спустя пять минут началось. Слабое посапывание, потом прерывающееся дыхание, глухие вскрикивания… Взгляд тянулся к дверной ручке и дальше, в темноту. Рот у Кира приоткрылся, потные ладони терлись о джинсы. Это было похоже на сильное наркотическое опьянение, когда грани мира съезжают с положенных мест. Быстро и надежно, а главное — незаметно: будто так всегда было. «Не смотри на нас, мы же на тебя не смотрим!» Он испугался себя на миг… А женские губы обволакивали лицо, шею, руки, ее пальцы проникали под майку, кругленькие коленки упирались в живот… Нет, это же там, за порогом! Почему он все чувствует? Дверь, ключ. И двое в темноте. Как он с Юлей в будущем… Крик желания, крепкая хватка за талию, рывок на себя… Дверь, замок, ключ… «Приближайся, стелись рядом…» Никакая сволочь не должна пересекать порог. Но сейчас нет ключа, и дверь не заперта! Стало быть, ему можно войти? Дверь есть, но ее очень просто открыть: дотронуться до ручки и попасть в свою комнату. Неужели ждать, пока его комната освободится? «Два дома, в них люди… в них живут разные люди…» Стоны похоти раздавались в его ушах, тело ощущало то, что было там, за дверью. В темноте. Бедра сводило судорогой, заставляя нелепо приседать… Почему раньше такого не было?! Из темноты раздался хрип. Кир открыл дверь и вошел в эту ждущую тьму… Дальше он помнил смутно. Матерщина отшвыриваемого мужчины, удивленные на миг губы женщины, ее ноги, разлетающиеся в стороны, крик… темнота и крик. Удар наотмашь… Витька выбежал, уронив стул. Свет, рванувшийся из четырехугольника дверного проема, очертил гнущиеся контуры Кира, зверски насиловавшего бессознательное тело. «Два дома, в них люди… в них живут разные люди…»
— Три, — сказал Максим, хмуро глядя на ближайший столб. — У меня — один только, — Витька виновато опустил голову. Кир молчал. — Ну не умею я их искать! — крикнул Витька через минуту. — Мне вообще все это уже надоело! Ты совсем сдвинулся! Кир посмотрел на него и ударил кулаком в челюсть. Коротко, без размаха. — Сволочь! — завизжал Витька, отступая назад. — Я на тебя настучу, сволочь! Понял, сволочь?! — Он развернулся и побежал прочь, растирая кровь по лицу. Стал медленно падать снег. Олег набросил капюшон. — Сколько? Полгода? — громко спросил Кир, оглядывая всех парней. — Мы полгода этим занимаемся? Или больше? — Ну и чего? — Максим бросил окурок на лед и с силой затушил его ботинком. — Вы за это время не научились находить людей, которые хотят трахаться! закричал Кир на всю улицу. Он указал пальцем на редких прохожих и уже спокойнее добавил: — Да они все хотят трахаться. Олег и Вовка переглянулись. — Что, не верите? Оттолкнув Максима, Кир схватил за шиворот первого попавшегося мужика, идущего по тротуару, и заорал ему в морду: — Скажи, ты хочешь трахаться? Мужик ошалело вытаращился на него. — Ты бабу хочешь? — Кир тряхнул мужчину так, что тот зубами щелкнул. — Или ты хочешь мужика поиметь? А?! — Я… домой хочу… — прохрипел прохожий. — У меня семья… не надо… — Ты что, семью трахаешь?! Максим крепко взял Кира за плечо: — Оставь его в покое. Кир отшвырнул мужика и повернулся к Олегу с Вовкой. — Вы нашли кого-нибудь? — Я — двоих, — сказал Вовка. — Один, может, постоянным клиентом станет. — И я — двоих, — сказал Олег. — Бабы без работы сидят, а вы черт знает чем занимаетесь. Уроды. — Кир махнул рукой и пошел домой.
Это уже там, да? Рефлекторные воспоминания? Или еще здесь… Кир видел сквозь мутную пелену ее виноватые глаза, но не мог поверить. «Все не так, все не так, — вертелось в мыслях. — Я же просил ее ждать, только ждать…» Он убеждал себя, что все придумал, что все это лишь наркотические сны. Он был уверен, что все не так, как произошло на самом деле. Он знал, как сладко пахнет от ее лица. Не чувствовал, только знал. Фантомные боли. Дежа вю… После того, что он сделал с Ольгой, Кир никогда больше сам не стоял рядом с дверью в лабораторию. Нашлись в технаре ребята, пригодные для этого. Хорошие, надежные ребята. Но однажды он пришел проверить, как идут дела… Они не пускали, говорили, что все в порядке. Хорошие ребята отводили взгляд. Когда он ворвался в темноту, все началось. Безумие сладкого запаха, исходящего от ее лица… …старик в изменчивом дворике, безудержная рвота, две вновь соединенные половинки иглы, темная слизь, поднимающаяся вверх по телу… квартирка… Юля…
Почему улица такая красная? Я кололся? Да, да, да — я под кайфом… Иду домой… Нет, я не могу идти домой. Потому что у меня пока нет дома. Скоро я куплю квартирку, о которой мечтаю так давно, у меня уже почти хватает денег… Но пока мне некуда идти. Не может быть! Чушь какая-то. Вот же