подогнулись, но флибустьер прекратил пытку взглядом. - Ох, Иван, плачет по тебе биржа труда, Рахмановский милый переулок, сквозь зубы сказал капитан. - Арчибальд... - Пантелея. Протокол. Милиционера, - ясно и точно распорядился авралом пират, - таксомотор. В психиатрическую. - Пантелей, выходит... - начал было швейцар, но пират не заинтересовался этим. - Пантелея, - повторил он и размеренно пошел внутрь. Минут через десять весь "Шалаш" был свидетелем, как окровавленного человека, босого, в белье, поверх которого было накинуто пальто Пантелея, под руки вели к воротам. Страшные извозчики у решетки дрались кнутами за обладание Иванушкой, кричали: - На резвой! Я возил в психическую! Иванушка шел плача и пытался укусить за руку то правого Пантелея, то левого поэта Рюхина, и Рюхин скорбно шептал: - Иван, Иван... В тылу на веранде гудел народ, лакеи выметали и уносили осколки, повторялось слово "Берлиоз". В драную пролетку у ворот мостилось бледное лицо без очков, совершенно убитое незаслуженной плюхой, и дама убитая мостилась с ним рядом. В глазах у Рюхина затем замелькали, как во сне, огни на Страстной площади, потом бесконечные круглые огненные часы, затем толпы народа, затем каша из автомобильных фонарей, шляп... Затем, светя и рыча и кашляя, таксомотор вкатил в какой-то волшебный сад, затем Рюхин, милиционер и Пантелей ввели Иванушку в роскошный подъезд, причем Рюхин, ослепленный техникой, все более трезвел и жадно хотел пить. Затем все оказались в большой комнате, в которой стоял столик, клеенчатая новенькая кушетка, два кресла. Круглые часы подвешены были высоко и показывали 11 с четвертью. Милиционер, Пантелей удалились. Рюхин огляделся и увидел себя в компании двух мужчин и женщины. Все трое были в белых балахонах, очень чистых, и женщина сидела за столиком. Иванушка, очень тихий, странно широкоплечий в пантелеевском пальто, не плачущий, поместился под стеной и руки сложил на груди. Рюхин напился из графина с такой жадностью, что руки у него задрожали. Тут же дверь бесшумно открылась и в комнату вошел еще один человек, тоже в балахоне, из кармашка коего торчал черный конец трубочки. Человек этот был очень серьезен. Необыкновенно весь спокоен, но при крайне беспокойных глазах. И даже по бородке его было видно, что он величайший скептик. Пессимист. Все подтянулись. Рюхин сконфузился, поправил поясок на толстовке и произнес: - Здравствуйте, доктор. Позвольте познакомиться. Поэт Рюхин. Доктор вежливо поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на Рюхина, а на Иванушку. - А это... - почему-то понизив голос, представил Рюхин, - знаменитый поэт Иван Бездомный. По доктору видно было, что имя это он слышит впервые в жизни, он вопросительно посмотрел на Рюхина. И тот, повернувшись к Иванушке спиной, зашептал: - Мы опасаемся, не белая ли горячка... - Пил очень сильно? - сквозь зубы спросил доктор. - Нет, доктор... - Тараканов, крыс, чертиков или шмыгающих собак не ловил? - Нет, - ответил Рюхин, - я его вчера видел. Он речь говорил! - Почему в белье? С постели взяли? - Нет, доктор, он в ресторан пришел в таком виде. - Ага, - сказал доктор так, как будто ему очень понравилось, что Иванушка в белье пришел в ресторан, - а почему окровавлен? Дрался? Рюхин замялся. - Так. Тут совещание шепотом кончилось и все обратились к Иванушке. - Здравствуйте, - сказал доктор Иванушке. - Здорово, вредитель! - ясным громким голосом ответил Иванушка, и Рюхин от сраму захотел провалиться сквозь землю. Ему было стыдно поднять глаза на вежливого доктора, от бороды которого пахло явно одеколоном. Тот, однако, не обиделся, а снял привычным ловким жестом пенсне с носа и спрятал его, подняв полу балахона, в задний карман брюк. - Сколько вам лет? - спросил доктор. - Поди ты от меня к чертям, в самом деле, хмуро ответил Иванушка. - Иван, Иван... - робко воскликнул Рюхин. А доктор сказал вежливо и печально, щуря близорукие глаза: - Зачем же вы сердитесь? Я решительно не понимаю... - Двадцать пять лет мне, - сурово ответил Иванушка, - и я завтра на вас на всех пожалуюсь. И на тебя, гнида! - отнесся он уже персонально к Рюхину. - За что же вы хотите пожаловаться? - За то, что меня силой схватили и притащили куда-то. Рюхин глянул тут на Иванушку и похолодел. Глаза у Иванушки из перламутровых превратились в зеленые, ясные. "Батюшки, да он вполне свеж и нормален, - подумал Рюхин. - Зачем же такая чепуха... зачем же мы малого в психическую поволокли. Нормален, только рожа расцарапана". - Куда это меня приволокли? - надменно спросил Иван. Рюхину захотелось конспирации, но врач сейчас же открыл тайну. - Вы находитесь в психиатрической лечебнице, оборудованной по последнему слову техники. Кстати добавлю: где вам не причинят ни малейшего вреда и где вас никто не собирается задерживать силой. Иванушка недоверчиво покосился, потом пробурчал: - Хвала Аллаху, кажется, нашелся один нормальный среди идиотов, из которых первый - величайшая бездарность и балбес Пашка. - Кто этот Пашка-бездарность? - спросил врач. - Вот он - Рюхин, - ответил Иванушка и указал на Рюхина. - Простите, - сказал доктор. Рюхин был красен, и глаза его засверкали. "Вот так так, - думал он, - и сколько раз я давал себе слово не ввязываться ни в какие истории. Вот и спасибо. Свинья какая-то, и притом нормален". И горькое чувство шевельнулось в душе Рюхина. - Типичный кулачок-подголосок, тщательно маскируется под пролетария, продолжал Иванушка сурово обличать Рюхина, - "и развейтесь красные знамена", а посмотрели бы вы, что он думает, хе... - и Иванушка рассмеялся зловеще. Доктор повернулся спиной к Иванушке и шепнул: - У него нет белой горячки. Затем повернулся к Ивану и заговорил: - Почему, собственно, вас доставили к нам? - Да черт их возьми, идиотов! Схватили, затолкали в такси и поволокли! - Простите, вы пили сегодня, - осведомился доктор. - Ничего я не пил, ни сегодня, ни вчера, - ответил Иван. - Гм... - сказал врач, - но вы почему, собственно, в ресторан, вот как говорит гражданин Рюхин, пришли в одном белье? Вы Москву знаете? - спросил Иван. - Да, более или менее... - протянул доктор. - Как вы полагаете, - страстно спросил Иван, - мыслимо ли думать, чтобы вы в Москве оставили на берегу реки что-нибудь и чтобы вещь не попятили? Купаться я стал, ну и украли, понятно, и штаны, и толстовку, и туфли. А я спешил в "Шалаш". - Свидание? - спросил врач. - Нет, брат, не свидание, а я ловлю инженера! - Какого инженера? - Который сегодня на Патриарших, - раздельно продолжал Иван, - убил Антона Берлиоза. А поймать его требуется срочно, потому что он натворит таких дел, что нам всем небо с овчинку покажется. Тут врач вопросительно отнесся к Рюхину. Переживающий еще жгучую обиду, Рюхин ответил мрачно: - Председатель Вседруписа Берлиоз сегодня под трамвай попал. - Он под