устроился в неудобном креслице.

Промариновав мистера Джобсона еще минут двадцать, я уловил достаточное количество направленных на часы взглядов разной степени интенсивности. Он потел и пыхтел, как тенор-дебютант, обнаруживший перед выходом, что у него пропал голос.

Наконец он не выдержал:

— Извините, мистер Уоррен, но я вынужден прервать беседу. Может быть, продолжим в другой раз? У меня, видите ли, договоренность… — Еще взгляд на часы.

Я вскочил:

— Конечно, разумеется! У меня у самого куча дел… Приятно было побеседовать.

Рукопожатие, сердечное прощание, дверь за мной затворилась — и я понесся по коридору к лифту. Нажав на звонок, я удерживал кнопку, пока не услышал снизу лязг лифтовой решетки.

— Кто-нибудь, кроме тебя, есть внизу на коммутаторе?

— Нет, сэр. Я один.

Вот и хорошо. И если Джобсон выйдет или кто-нибудь войдет, мимо меня они не проскользнут незамеченными.

— Послушай, сынок, — нежно обратился я к лифтеру, пока лифт полз вниз, — у тебя тут, как видно, куча работы. Чего они на тебя только не навесили.

— И не говорите, сэр! — вздохнул парень.

Он открыл дверь, я вышел и остановился:

— Я так думаю, сынок, лишних десять баксов ты нашел бы на что потратить.

Он недоуменно уставился на меня.

— А-а-а… — опасливо протянул он.

Я похлопал его по плечу:

— Не бойся, ничего незаконного. Просто помогу тебе немного на коммутаторе. — Я лихо надвинул шляпу на один глаз и выпятил челюсть.

— Коп! — прошептал он и тут же перевел взгляд к вынырнувшему из моего кармана кончику бумажника. Я занял его место за панелью коммутатора, натянул на голову наушники. Хороший сыщик должен управляться и с коммутатором, и с множеством других вещей и профессий. Даже ремесло мойщика окон может пригодиться, потому что… впрочем, вы, конечно, читали об этом.

А вот и первый звонок. Служанка миссис Уинслоу требует ускорить доставку заказанных телячьих котлет, пышет жаром негодования, а потом намного тише и нежнее добавляет:

— Тони, доставь их сам, милый, если сможешь.

Не прошло и минуты — второй звонок. Мы с Хэтти Как-ее-там узнали, что доктор думает о почках Джесси… Нет, о почках-сотэ в ресторанчике «У Джесси». Я уже начинаю жалеть о зря растраченных усилиях и десятке, думаю, что Джобсон собирается выйти или ждет кого-то — в этом случае я услышал бы звонок у лифта, — как вдруг последовал третий вызов:

— Дюваль 8390.

Голос Джобсона я запомнил хорошо.

Я сунул штекер, щелкнул тумблером… Ждать долго не пришлось. Вызываемый абонент снял трубку.

— Алло! — Женский голос.

— Мисс Келли?

— Да.

— Это Джобсон. Вы знаете меня. Джобсон.

— Д-да… — несколько неуверенно.

— Я хочу узнать… Там ли… Вы знаете кто.

— Нет.

— Значит, найдите его. Срочно. Понимаете?

— Да.

— И скажите, чтобы он здесь не появлялся. Опасно. Понимаете?

— Да.

— Скажите, чтобы встретился со мной в отеле. В номере… Черт, забыл. Какой номер?

— Триста одиннадцатый.

— Триста одиннадцатый. Примерно через час. Понимаете?

— Да, понимаю.

Щелкнула ее трубка, затем его. Я вытащил штекер, затем соединился с Центральной.

— Девушка, у меня к вам просьба, — умоляющим тоном обратился я к телефонистке. — Дайте мне адрес Дюваль 8390, будьте столь добры. Это гостиница.

— Извините, сэр, — раздался заученный ответ, — но это строго воспрещается правилами.

— Знаю, знаю, милая, — подпустил я в голос драматизма. — Но я вас умоляю, случай исключительный. Понимаете, мне только что сказали, что моя жена там… с другим…

Я услышал вздох. Потом молчание. И наконец:

— Дюва-аль… вос-семь… тр-ри… д-девять… нул-ль — отель «Стоповер-инн» на Восточной Скоростной.

Я безмолвно ахнул. Я даже, может, спасибо ей не сказал. Я думал о другом. Думал, что десять тысяч у меня в руках. Если эти руки не оторвут вместе с головой.

Отель «Стоповер-инн» на Восточной Скоростной — логово банды Льюиса!

Проглотив свое «Ах!», я вскочил и взъерошил лифтеру прическу:

— Молодец! Быть тебе миллионером!

Наградив его честно заработанной десяткой, я вернулся домой, набрал полную сумку ненужных вещей и вышел.

До «Стоповера» от меня около десяти миль, и, когда я вывернул из-за последнего угла, у его подъезда как раз остановился дряхлый мелкий драндулет с Джобсоном за рулем. Я проехал мимо, увлеченно рассматривая архитектурный декор зданий на противоположной стороне, вскоре развернулся и припарковался неподалеку. Волоча свою дорожную сумку, я вошел в отель.

Грязный холл, обшарпанная стойка регистрации. За барьером прыщавый парнишка с глуповатым лицом. Я обрадовался ему, как лучшему другу.

— Номер! — выдохнул я якобы из последних сил. — На самом верху, где потише. Отоспаться наконец.

В заведении три этажа, по десять номеров на каждом: пять во двор, пять на улицу.

Парень тупо уставился на меня.

— Надо ждать. Мисс Келли там, — прогундосил он и шевельнул бровями вверх. Губами он не шевелил. Зачем утруждать губы, если есть нос.

Мисс Келли не значилась в перечне интересующих меня лиц. Очень мне нужны ее проницательный взгляд и неудобные вопросы — как высказанные, так и не высказанные. Подальше от мисс Келли!

— Брось, парень. Хочешь, чтобы я сейчас рухнул? Мне не нужна никакая мисс. Пустая койка — вот что мне сейчас по нраву. Спать! Давай комнату.

И я протянул руку за ключом 313-го номера.

Но ключи висели под носом у парня, и он наложил лапу на 313-й.

— Эта комната сдана, — выпалил он неожиданно резво. — Я покажу вам другую.

Парень прихватил ключ от 317-й и вынырнул из-за барьера. Он чуть не свалился, споткнувшись о мою сумку, и мне пришлось поддержать его. Выпустив локоть парня и перехватив свой багаж поудобнее, я последовал за ним по узкой и темной лестнице, по такому же коридору третьего этажа. Ковер на лестнице и в коридоре оказался, однако, такой толщины, что звук шагов полностью поглощался. В этом, как и во всем на свете, свои плюсы и минусы.

Комната показалась мне не краше коридора: узкая темная нора с одним окном. Демонстрация номера заключалась лишь в том, что парень распахнул передо мною дверь. Я сунул ему в руку четвертак:

— Спасибо. И больше обо мне не беспокойтесь. Отдыхаю, может, сутки.

Я захлопнул дверь и заперся, щелкнув ключом. Далеко отходить, однако, не трудился. Выждав две минуты, бесшумно повернул ключ, открыл дверь и вышел в коридор.

Здесь ночь круглые сутки, хотя и не та ночь, что царит в белом безмолвии Заполярья. Посреди коридора шипит один газовый рожок. Что ж, пусть шипит, хотя и он мне ни к чему. Ковер-благодетель скрывает шаги,