Помню вешнюю раннюю
Соловьиную трель,
И губами апрель
Зажимает свирель.
Помню старцев собрание
Тонкостанных, седых,
Прозвенел и затих
Диоскуровский стих.
СОНЕТ
На волю вышло крепостное слово,
Воров и нищих утвердился быт,
Но не видать Желябова второго,
Генсек-Освободитель не убит.
Священствуют доносчик и развратник,
Но с грустью мудрой смотрит доброта
И рая многоопытный привратник
Пред грешниками не закрыл врата.
На стройке вавилонской башни спорят,
Но на полях безумия войны
Никто из них другого не поборет:
Любовью будут все побеждены.
Покуда зло не возродится снова,
Оно — основа царствия земного.
ЖУКОВСКИЙ
Какой тяжелый мрак, он давит, как чугунный,
И звездочки тяжка сургучная печать,
И странно говорит стихом Жуковский юный:
"С каким весельем я буду умирать".
Завидую ему: знал, что и за могилой
Он снова будет жить среди верховных сил,
Где собеседники — то ангел шестикрылый,
То маленькая та, которую любил.
Там слава не нужна, там нет садов Белева,
Там петербургские не блещут острова,
Но Пушкина и там пророчествует слово
И тень ученика убитого жива.
