отеля «Анфа», огороженного колючей проволокой. Здесь охрану несли американские часовые. У некоторых вместо автоматов были гидропульты — на случай, если немцы сбросят магниевые бомбы.

Часовые трижды проверяли пропуска Эймза и Пимброка. Последняя проверка проводилась в вестибюле отеля. Дежурный сержант военной полиции щелкнул пальцем по пропуску и объявил:

— Через три часа зеленые будут недействительны. Доставайте новые.

— Мы ведь здесь живем, — сказал Эймз. — Неужели все строгости распространяются и на нас?

— Все одинаковы перед богом и генералом Паттоном.

— Синие были, — сказал Пимброк, — желтые и зеленые тоже. Теперь, очевидно, будут красные.

Американец улыбнулся уголком рта.

— Спросите у немецких шпионов, они, наверно, знают. — Он вдруг замолк, уставившись на Пимброка удивленными глазами. — Простите, капитан… но такое сходство…

— Какое?

— Совсем недавно читал… забыл заглавие… о том, как судья украл мумию. — Американец шевельнул уголком рта. — На задней стороне обложки было фото автора. До черта похож на вас.

Эймз хмыкнул.

— Очевидно, такое же круглое румяное лицо, толстый нос и вульгарные усики. Физиономия не одухотворенная.

Американец улыбнулся — на этот раз всем ртом.

— Поразительно похожи. Случайно, не родственник?

Пимброк отвесил легкий поклон.

— Во всяком случае, это сходство мне льстит. На меня всегда обращают внимание, когда я с майором Эймзом. Выделяюсь на его фоне.

В номере полковника Марло пахло дорогими духами и сигарами. Хозяин комнаты, стройный, моложавый, с седыми подстриженными усами, сидел в розовой пижаме на диване, скрестив ноги. На столике стояли пустые жестяные банки из-под пива и коробка с сигарами.

Эймз коротко доложил о допросе. Полковник тряхнул головой.

— Этот француз прислан из Уэльвы резидентурой немецкой военной разведки. Во главе резидентуры стоит полковник Рауш. С ним здесь связан испанец Уркихо. Словом, это линия разведки адмирала Канариса.

— А на прошлой неделе американцы арестовали бразильского коммерсанта, сказал Эймз. — Он оказался агентом гестапо, то есть разведки Гиммлера.

Марло кивнул головой.

— У немцев несколько параллельных линий разведок. Поэтому они так хорошо осведомлены. — Голос у полковника был мягкий, притушенный — привычный к доверительным разговорам. — Я много раз говорил о том, что нам надо перестроить нашу разведку по немецкому образцу, но у нас в Лондоне на этом деле сидят круглые идиоты, которых давно надо перевести на работу в богадельню для глухонемых старух.

— Немцы, наверно, уже пронюхали, — сказал Пимброк.

Берлинское радио сообщило, что где-то в Африке собрались начальники штабов союзных стран. А местный эмиссар разведки Канариса сеньор Уркихо уже знает, что сюда приехали Маунтбэттен и Алекзандер.

— Не пора ли взять Уркихо? — спросил Эймз.

— Его переписка с Уэльвой под нашим контролем — связник перевербован нами. Его донесения о конференции мы задержали. И мы знаем, где он прячется. Брать его не стоит, а то немцы забросят другого и придется искать его. Зачем придумывать себе лишнюю работу?

— А насчет прибытия Черчилля и Эйзенхауэра из Лондона он знает? спросил Эймз.

— Пока не знает, но может узнать в любую минуту, потому что некоторые корреспонденты уже догадались и могут проболтаться.

— Вчера в офицерском клубе вертелась одна американка, только что приехавшая сюда, — сообщил Пимброк. — Разговаривала с адъютантом Паттона. Наверно, пронюхала, что его солдаты несут охрану в городе. Блондинка с серебристым оттенком, так называемая платиновая блондинка, длинноногая, фигурка безупречная, соотношение: 36-23-38…

Эймз усмехнулся.

— От внимания капитана не ускользнет ни одна юбка. Даже во время войны.

— Майор Эймз, к сожалению, еще не дорос до усвоения азбучной истины о том, что именно во время войны надо смотреть в оба за женщинами которые вьются вокруг штабных офицеров.

Полковник улыбнулся одними глазами.

— Очко в пользу капитана, — мягко произнес он. — Эту трясогузку потом задержали около виллы Мирадор, очевидно, хотела хоть одним глазком увидеть Черчилля. Когда ее доставили ко мне, я решил пугнуть ее, но она показала мне кончик языка и предложила позвонить на виллу напротив, Майку Рейли, начальнику личной охраны президента. В общем, выяснилось, что она секретарь видного чикагского промышленника, играющего большую роль в управлении экономической войны. Пришлось извиниться и выпустить. Но присматривать за ней не мешает

— А что если эта американка… ее зовут Лилиан Уэстмор… — Пимброк покрутил пальцем, — подсунута к чикагскому толстосуму со стороны? Что если она нацистская Мата Хари…

— Вполне возможно, — согласился полковник. — Держите ее в поле зрения. И надо взять под наблюдение одного русского, приехал из Дакара. Судя по документам, корреспондент ТАСС, но вполне возможно, что он такой же корреспондент, как я далай-лама.

— Мне сказали о нем вчера в пресс-бюро штаба, — сказал Эймз. — Я пошел в ресторан отеля у пристани и, увидев русского, подсел поближе к нему, попросил у него свежие газеты, разговорился и познакомился. Он живет в том же отеле.

Полковник одобрительно промычал.

— И там же проживает эта самая американка Лилиан, — сообщил Пимброк. В бельэтаже.

— Зовут его Мухин, — продолжал Эймз, — на вид сугубо штатский, мешковатый, похож на провинциального школьного учителя. Занимает номер на четвертом этаже, в тупичке над биллиардной и баром. Рядом с ним никто не живет, там каморка для запасной мебели, а наискосок у лестницы пустой номер, его проветривают после дезинфекции.

— Вы оба молодцы, узнаю школу сэра Шиллито. — Полковник отрезал ножичком кончик сигары и закурил. — Я рад, что получил вас… но боюсь, что ненадолго. Итак, рекогносцировка проведена, можно действовать. А что касается пойманного француза, то он меня мало волнует. Допросите для проформы и передайте майору Фланагану, он дохнет от безделья. Если француз действительно знает русский, то его следует перевербовать.

— А не связан ли приезд Мухина с предстоящим прибытием советской делегации? — спросил Эймз. — Может быть, Мухину поручили выяснить предварительно местную обстановку.

Полковник мотнул головой.

— Советская делегация не приедет. Черчилль послал приглашение от себя и от имени Рузвельта, но советские руководители ответили, что не могут отлучиться из Москвы. Некогда. Русские доколачивают немцев на Волге.

Эймз подошел к окну и посмотрел на виллы, где остановились Рузвельт и Черчилль. На вилле Мирадор стальные шторы на окнах