показаны как знамение времени, как процесс, захвативший в годы первых пятилеток миллионы «наших знакомых». Центральная тема литературы этих лет получила новое звучание. Перестройке сознания крестьянства или интеллигенции было посвящено, как известно, много произведений. «Наши знакомые» показали, что процесс носит характер более широкий, затрагивает все слои современного общества. Это определило существенное значение романа в развитии советской прозы.

К тому времени, как в 1936 году были опубликованы последние главы романа, в жизни писателя произошло немало событий, оказавших влияние на его творчество. В 1933 году Вс. Мейерхольд осуществил в своем театре инсценировку романа «Вступление». Мейерхольд, по его собственному признанию, трактовал социальные конфликты Германии того времени, развернутые в первых частях «Вступления», как трагедию. Антифашистское звучание спектакля было настолько ярко выражено, что на премьере работники германского посольства сочли нужным покинуть театр — демонстративно выразить свой протест.

О месяцах общения и работы с Мейерхольдом Герман впоследствии вспоминал, как о счастье, подаренном судьбой молодому писателю. Пьесу, по утверждению Германа, Мейерхольд «выдумал сам» — он рассказывал и показывал профессионально неопытному автору, что именно в ней должно быть. Это была школа, значение которой Герман по-настоящему осознал позднее.

Еще одна значительная для писательской судьбы Германа встреча состоялась в 1934 году. Это было знакомство с Иваном Васильевичем Бодуновым, работавшим в то время начальником седьмой бригады ленинградского уголовного розыска. Герман пришел туда, как он считал, ненадолго — собрать материал, написать очерк. О том, как он прижился в седьмой бригаде на много лет, как захватила его трудная и благородная работа «сыщиков», Герман рассказал в документальной повести «Наш друг Иван Бодунов». Она появилась в 1964 году — в пору подведения итогов. Автор документальной повести рассказал об особой роли, которую сыграл в его жизни И.В.Бодунов, «старший товарищ, мудрый и спокойный друг, много испытавший, много повидавший», — человек, который «не свернет с дороги совести, правды и порядочности, ни в чем, ни в самой малой житейской мере не пойдет на компромисс, не говоря уже, разумеется, о выполнении долга коммуниста».

Бодунов послужил прототипом Лапшина в повести, созданной Германом через несколько лет после первого посещения писателем седьмой бригады. Но примечательно, что уже в «Наших знакомых» один из героев романа — чекист. Автор отвел ему немаловажную роль: это один из тех, кто выводит Антонину на новую жизненную дорогу. Не поскупился писатель и на характеристики: Альтус — человек долга, мужественный, целеустремленный… Но живого образа создать тогда Герману не удалось. Это было очень заметно, о бледности образа говорила критика^[7]. Но, как выяснилось далее, появление Альтуса в романе не было для писателя случайным эпизодом; неудача не обескуражила его. Вскоре после завершения работы над «Нашими знакомыми» Герман на встрече с читателями рассказал, что пишет роман об Альтусе. В начале 1937 года он в творческом отчете сообщил о работе над романом о чекистах — «Диктатура»: «Роман начинается накануне империалистической войны и заканчивается в наши дни».

Задача, которую поставил перед собой писатель, была ему еще не по силам. Почему же взялся он за эту тему? Тут сошлось многое — и сложность исторического момента, и увлечение личностью Бодунова, и совет, данный в свое время Горьким: «Написали бы о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. Книжечку. Для ребят. Я вам один сюжет расскажу…» Это неожиданное тогда для Германа предложение в контексте состоявшегося в 1934 году разговора вовсе не было случайным. «…Мне все больше и больше хочется, — говорил Алексей Максимович, — чтобы люди замечали вокруг себя и хорошие дела, и хороших людей, и то, как эти хорошие люди формируются». Именно в этой связи возникла в беседе тема Дзержинского. Совет пришелся впору — потому что был дан не наугад, а с учетом своеобразного таланта писателя.

Рассказы Германа о Дзержинском публиковались в журналах с 1938 года. Это были, как советовал Горький, рассказы для детей. Но работа затянулась на много лет, и направление ее менялось. Герман все глубже вникал в материал, по-новому его для себя открывал, осмысливал. Появился новый вариант книги о Дзержинском, рассчитанный на юношество.

«Рассказы о Дзержинском» были написаны в ту пору, когда в литературе для детей и юношества книги историко-биографического жанра заняли заметное место. Напомним хотя бы некоторые из них: «Рассказы о Ленине» А. Кононова, книги Е. Куйбышевой о Валерьяне Куйбышеве, А. Голубевой о С. М. Кирове. Интерес к биографии поколения, совершившего революцию, возник закономерно.

Но тема Дзержинского для Германа была не просто очередным этапом работы. Это явилось школой, может быть, самой важной из всех пройденных до того времени писателем: он проследил формирование характера, для него нового.

В романе о жизни Антонины Старосельской связь между человеком и обстоятельствами его жизни устанавливалась не столь прямолинейно, как в первых книгах писателя: героиня оказалась способной перейти из одной социальной среды в другую, но роль ее в этом процессе была пассивной, судьбой Антонины, по существу, распоряжались силы времени — сначала периода нэпа, затем эпохи первых пятилеток. В общем плане такая схема верна, с той только существенной поправкой, что человек сам выбирает свой путь в лабиринте дорог времени.

Иной тип взаимосвязи между героем и средой Герман открыл для себя, собирая материалы о Дзержинском. Писатель работал с дотошностью и упорством ученого. Он исследовал факты биографии Дзержинского, уясняя истоки его действий, поступков, изучал окружение героя, штудировал его высказывания, дневники, письма. Так Герман-художник нашел героя нового склада: человека, у которого убеждения не расходятся с делом, — героя, который сознательно делает свой жизненный выбор, понимает значение и меру принятой на себя ответственности.

Встреча с реально существовавшим героем, способным противостоять власти обстоятельств, участвующим в революционном преобразовании мири, оказалась решающей для Германа-художника. Она помогла глубже понять современника, увидеть истоки его характера, его активной жизненной позиции.

Писателю открылась «связь времен», в личности Дзержинского он нашел ответы на многие сложные и волновавшие его вопросы современности. Вез этого экскурса в прошлое едва ли мог быть создан образ Лапшина.

Две повести — «Лапшин» и