Вековать…
Век доживать… Бог сыну не дал веку…
Век заедать… Век заживать чужой…»
В словах звучат укор и гнев и совесть.
Нет, не словарь лежит передо мной,
А древняя рассыпанная повесть.
Полный исторический словарь русского языка, которого у нас до сих пор все еще нет, будет всеобъемлющей энциклопедией, или, вернее, летописью русской мысли и русской жизни с древнейших времен. Это будет истинно та «Голубиная книга», содержащая все знания и всю мудрость, о которой рассказывает известная наша былина:
Долины та книга сорока сажен,
Поперечины та книга двадцати пяти,
Велика та книга Голубиная!..
И все в этой книге написано:
Отчего начался у нас белый свет,
Отчего у нас звезды частые,
Отчего у нас зори ясные?..
Отчего цари зародилися,
Отчего и князья с боярами,
Отчего крестьяне православные?
Который у нас город городам мать,
И которая гора всем горам мать,
И какое древо всем древам мать,
И который зверь всем зверям мать?..
Читал ту книгу Иван Богослов,
Читал ту книгу ровно три года,
Прочитал во книге только три листа…
И действительно, бездонно глубок и необъятен мир слова. Каждое слово имеет свою судьбу, и судьба эта множеством нитей связывается с другими словами в каждом из последовательных слоев. И каждое слово своими корнями уходит в глубь истории. Если бы можно было спуститься по всем фазам существования хотя бы одного слова до самого первого его начала, до самого последнего его корня, то мы по этому одному слову могли бы восстановить все развитие языка и понять самое происхождение речи! Больше того, мы могли бы по истории этого слова проследить чуть ли не ход всего общественного и культурного развития человеческой мысли, определившей изменения его форм и значений.
Мы не можем этого сделать. Но мы знаем не одно слово, а множество слов, множество языков и умеем уже прослеживать историю их за несколько тысяч лет. Это только начало — научное языкознание работает всего полтораста лет. И каждое поколение лингвистов открывает новые явления языка, новые законы развития речи и все шире, глубже и тоньше разбирается в фактах и проникает в природу слова. Книга языка беспредельна, как сам человек и самый мир, но каждый, кто возьмется читать ее, — будучи, конечно, вооружен лингвистическими знаниями и методами, — прочтет ее по-иному, поймет ее лучше, чем предшественники.
Моя небольшая книжка, может быть, побудит к чтению этой великой книги бытия и сознания.
Примечание
Стихи из «Голубиной книги» и из «Песни о Лазаре» цитируются по записям писателя и литературоведа Ю. Н. Тынянова, сделанным им во Пскове в 1912 году.