явно произошла какая-то перемена, но какая именно?
— Ты провел здесь ночь.
— Чем окончательно погубил твою репутацию.
— Спасибо, что спас меня. — Она чуть-чуть улыбнулась уголками губ, насколько позволяла повязка.
— Это моя работа.
— А быть сиделкой тоже входит в твои обязанности?
— Нужно же было, чтобы кто-нибудь остался с тобою.
Вот так. Оставь надежду. Ник просто по природе заботливый человек. Сколько он проявил терпения с Дуги… А ее сейчас, наверно, просто жалеет.
Она взглянула в зеркало: лицо опухло, а под глазами багрово-зеленые синяки.
Ник отнес подносы на кухню и вымыл посуду. Стефани тем временем почистила зубы, приняла аспирин и снова улеглась.
Вернувшись из кухни, Ник сел на стул возле кровати. Выражение его лица было таким же серьезным, как в дни, когда он расследовал дело о причастности Клея к краже бриллиантов.
Стефани нервно прокашлялась.
Ник сидел, облокотившись о колени и потирая руки, не зная, как начать разговор.
— На прошлой неделе ты просила меня остаться с тобой, — начал он. — У тебя тогда ничего не болело, но ты была под воздействием шампанского.
— Три бокала за весь вечер, — тихо сказала она.
Ник посмотрел ей прямо в глаза — ну ни дать ни взять хладнокровный сыщик, которого интересуют факты, мэм, только факты. Если бы ей не было больно смеяться, она бы расхохоталась.
— А ты соображала, что делала?
— А то.
— Я серьезно спрашиваю, Стефи! — взорвался он.
— Я и отвечаю серьезно. Я просила, чтобы ты остался, чтобы спал со мной. Выразиться еще яснее?
— Да, черт побери! Мне нужно еще яснее!
— Надеюсь, ты не будешь так выражаться в присутствии наших детей?
Не успела она опомниться, как он схватил ее за плечи и, приблизив к ней лицо, заговорил горячим шепотом:
— Прости, что я ушел. Во мне, как обычно, говорило упрямство. Я хотел остаться.
Стефани посмотрела Нику в глаза и прочла в них отчаяние и страх. Этот сильный, храбрый, заботливый человек, оказывается, не уверен в себе!
Он ее любит, какое еще может быть объяснение! Сердце Стефани было готово вырваться из груди.
— Я люблю тебя так, как никакая женщина не полюбит. Я хочу быть с тобой. У нас будут дети, и мы будем вместе стариться. Я уповаю на то, что и тебе нужно то же самое.
— Боже, — простонал он с закрытыми глазами.
— Не упоминай имя Божье всуе.
— Я молюсь ему, чтобы все это не было сном. Ведь я не сплю, Стефи? Ты хочешь выйти за меня замуж после всего того, что я наделал?
— Хочу.
— Я не мог тебя простить за то, что мое место занял другой. Я был глуп и самонадеян. Я не хотел тебе верить, но теперь понял, что был дураком, не доверяя тебе. Ты простишь меня? Будешь снова меня любить?
— Да, дорогой, да, — повторяла она, покрывая поцелуями его лицо. — Ты был моей первой любовью, необыкновенной любовью…
— И я хочу стать твоей последней любовью, — горячо прошептал Ник. — Я могу понять, что ты любила другого, и в глубине души я всегда буду сожалеть о потерянных годах, но с этим я справлюсь. Я люблю тебя, Стефи, и никогда не переставал любить. Ты всегда была для меня единственной женщиной на свете и всегда будешь.
Она хотела выразить восторг по поводу такого заявления, но Ник впился в нее губами. Когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, Стефани заявила:
— Отныне никаких игр в молчанку. С сегодняшнего дня если и будем ссориться, то выясняя все до конца.
— Ладно. Чувствую, нам предстоят бурные словесные баталии. А теперь договоримся о главном. Как мы решим: дежурим по очереди или ты готовишь, а я мою посуду? — Он усмехнулся, встретив ее недоуменный взгляд. — Моя сестра Дина уверяет, что о таких вещах надо договариваться до свадьбы.
— Пока у меня такой вид — никакой свадьбы, — заявила Стефани.
Ник повалился на кровать, корчась от смеха.
Стефани слушала его смех, и сердце ее переполнялось счастьем.
— Я ведь ехал к тебе, когда мне сообщили по радиотелефону об аварии, — признался Ник, наконец перестав смеяться.
— Неужели?
— Сомневаешься? — грозно нахмурил брови Ник.
— Не знаю. Постарайся убедить меня в этом.
— Я много думал о нас с тобой и нашем прошлом. Женщина, верная мужу и браку, который дал трещину, должна быть по характеру очень преданной. Если такая женщина говорит, что любит меня, кто я такой, чтобы спорить?
— Мудрое решение, — откликнулась Стефани.
— Это первое, а сколько еще впереди!.. Так сколько братиков мы подарим Дуги?
— Мне бы хотелось девочку.
— Согласен на девочку и… мальчика. Или по парочке тех и других.
— Ник, нам по тридцать четыре.
— Поэтому лучше поторопиться. Давай поженимся на следующей неделе.
— С таким лицом? — Настал ее черед смеяться.
— Для меня ты всегда была самой красивой женщиной на свете.
— Значит, это настоящая любовь, — вздохнула она и погладила его упрямый чуб.