Линн Макэндрю.
Она подошла к столу, на котором стоял картонный ящик из-под «Чивас Ригал», в котором хранились два ключа с биркой.
— Боб ведет себя так, словно он тут хозяин.
— А разве нет?
— Боб — банкрот, не восстановленный в правах. Ему не принадлежит ничего. Все это записано на мое имя.
Джим поставил чемодан на пол.
— Что-то в ваших словах не слышно энтузиазма, — сказал он.
— А его и нет. Это отвратительный старый дом в мертвом городе. Однажды Боба уже постигла здесь неудача. Думаю, не последняя. Теперь он хочет что-то кому-то доказать.
Она протянула Джиму два ключа.
— Один от парадной двери, другой от черного хода. Но я думаю, никто в здравом уме не полезет сюда.
Она улыбнулась.
У нее были темные волосы и бледная кожа, бледная даже на фоне белого меха. При ближайшем рассмотрении она оказалась не такой пожилой и не такой замкнутой, как можно было подумать.
— Не говорите так, ведь это моя работа, — произнес Джим.
— Жаль, что мы не можем предложить вам что-нибудь получше.
— Все в порядке. Вы мне ничем не обязаны.
— Возможно. Но я чувствую себя обязанной доктору Фрэнксу, а это кое-что значит. — Ее лицо посерьезнело. — Когда дела у Боба шли хорошо, я приканчивала бутылку «перно» за два дня, пока чуть не отравилась. Алан Фрэнкс откачал меня и запустил мотор снова. А потом, когда дело Боба начало прогорать, у меня все как рукой сняло. Разве это не странно? Я не могу перенести мысли о его успехе, но когда он катится вниз, со мной все в порядке. Я больше не притрагиваюсь к спиртному, хотя пуританкой не стала.
Она кивнула на картонную коробку.
— Тут вы найдете кое-что спиртное, электрический обогреватель и еще несколько вещей, которые немного скрасят вам жизнь.
— Спасибо, — сказал Джим.
Где-то в глубине дома раздался стук молотка.
Линн Макэндрю огляделась вокруг.
— Я думаю, все будет хорошо. У вас, я имею в виду. Я слышала, какой у вас выдался тяжелый год.
— Надеюсь, все будет отлично.
— Прогуляйтесь в город, познакомьтесь с кем-нибудь. Устраивайте вечеринки. Вряд ли тут можно что-нибудь испортить, правда?
— Но ваш муж сказал…
— Он боится, что про этот дом узнают кредиторы и захотят наложить на него лапу. Говорю вам, постарайтесь немного развлечься. Пусть все плохое останется позади, хорошо?
В эту минуту вернулся Макэндрю, и Джим не успел ничего сказать в ответ. В руке Макэндрю держал новенький молоток, на ручке еще остался оранжевый ценник.
— Я как раз советовала нашему сторожу устраивать тут оргии, — сказала его жена.
— Очень смешно. — Макэндрю повернулся к Джиму. — Электрические пробки в холле, вода перекрывается в садике перед домом. Хотите узнать что-нибудь еще?
— Пожалуй, нет.
— Хорошо. — Макэндрю убрал молоток в карман. — Нам еще нужно успеть уложить вещи, чтобы не опоздать на самолет.
Они вышли во двор. С двух сторон его окружали надворные постройки. С третьей был забор и двустворчатые ворота. Выступ крыши служил навесом над дорожкой к дому. Линн и Джим укрылись под ним от дождя, пока Макэндрю, подняв воротник, торопливо открывал дверцу «БМВ».
— Хорошая машина, — сказал Джим.
— Мы ее взяли напрокат, — тихо ответила Линн. — В отличие от виллы, куда мы сейчас едем, ее мы занимаем временно.
Макэндрю наклонился и открыл пассажирскую дверь. Пришло время отправляться.
— Берегите себя… как правильно: Джеймс? Джим?
— Друзья зовут меня Джимбо, — сказал Джим Харпер.