планетоиды более крупных размеров? Конечно, не в миллион и даже не в тысячу, а, допустим, в сто раз крупнее тех, которыми мы пользуемся сейчас? Ведь, если честно, от тех пшикалок, которые нам удаётся раз в два-три сезона дождей уронить на территорию Врага, не много толку. Во-первых, они значительно обгорают в атмосфере, а во-вторых — рассеяние. Ведь почти за пять тысяч лет — за всё время наших бомбардировок — только три планетоида угодили в крупные поселения врага. Остальные — попадали в горы, леса и болота. А пятнадцать процентов — вообще, свалились на наши окраинные земли…

— Именно, Айк, поэтому, — со скрытым и, тем не менее, ощущаемым превосходством учёного динозавра ответил Квааш, — представляешь, что будет, если планетоид массой хотя бы в десять миллионов масс Гигантского Зубастика свалится на нашу Столицу? Ведь чем больше масса возмущённого планетоида, тем труднее задать ему нужную траекторию. Ведь, чтобы с помощью ионного реактивного ускорителя изменить орбиту самого скромного планетоида, требуется не меньше двадцати лет. Да и то — такой камешек почти целиком сгорит в атмосфере. А для изменения орбит тех планетоидов, которыми мы пользуемся в нашей Священной Войне с ненавистными Скаррашами, требуется от семидесяти до ста двадцати лет. Между нами, Айк, в девяносто восьмом году одиннадцатого цикла — две тысячи восемьсот двадцать четыре года назад — был-таки проведён соответствующий эксперимент. Безумный Генерал Жжвак убедил тогдашнего Великого Властителя своротить с орбиты камешек массой в один миллион двести восемьдесят тысяч масс Гигантского Зубастика. И когда после шестисот семидесяти лет ускорения Познаватели обнаружили, что его траектория слегка отклоняется от расчетной, должным образом скорректировать траекторию не удалось — для ионных двигателей инерция оказалась чересчур большой, а применить газовые, сам понимаешь, было нельзя. Это бы раскрыло Врагу все наши планы — телескопы Скаррашей наверняка бы зарегистрировали газовый факел.

— Погоди, Квааш, ты хочешь сказать, что печально знаменитая Гроахская катастрофа, уничтожившая тогдашнюю Столицу Большого Гнезда вместе с почти восьмьюстами тысячами взрослых полноценных мужских особей — не случайное падение "дикого" планетоида? А результат ошибки Познавателей? Но, Святой Моар меня побери, почему я, Старший Генерал Великого Властителя, ничего не знаю об этом вопиющем просчёте?! — Возмутился Айк. — Почему до сих пор никто не удосужился информировать меня о преступной беспечности наших Познавателей?!

— Именно, Айк, поэтому. — Иронически шевельнув аккуратно обкусанными роговыми пластинами шейного ворота, с почти незаметным ехидством ответил Квааш. — Потому что, будучи Старшим Генералом, ты привык пользоваться готовой, "процеженной" информацией. А кому из твоих Советников, скажи мне, Айк, пришло бы в голову посвящать тебя в подробности катастрофы, случившейся две тысячи лет назад? Это же совершенно неактуальная, интересная лишь для историков информация. Другое дело, если бы ты, получив чин Полковника, удосужился порыться в секретных архивах. Но, ведь, сознайся, Айк, история никогда не была твоим хобби?

— Вот ещё, — снисходительно проворчал Генерал, — как будто у меня есть время глотать архивную пыль! А жаль… — от пришедшей в голову саркастической мысли хвост Айка двусмысленно поелозил по полу, — знай я раньше об этом преступлении Познавателей, кое-кто из ваших сотрудников мог бы остаться без хвоста. А то и без верхней лапы. Ну, ничего, Квааш, спасибо за информацию, приму к сведению и, проводя следующую инспекцию…

Однако взятая Генералом многозначительная пауза не произвела должного впечатления на ушлого Координатора.

— Полно, Айк! Что было — быльём поросло. Если как следует покопаться в архивах, можно обнаружить куда более неприглядные факты. И Великий Властитель прекрасно об этом знает. А уж в случае Гроахской катастрофы… Инициатива-то исходила от Генерала Жжвака. А все ведущие Познаватели как раз были против… Нет, Айк, я бы не подставился, будь хоть малейшая опасность нашему Узвалищу. А вспомнил об этом давнем инциденте только в связи с сомнительными идеями Уагга. Вернее, из-за того, что его бред заинтересовал кое-кого из Ближнего Круга Великого Властителя. И я, кажется, догадываюсь — кого…

Выгораживая своего информанта, Генерал игнорировал ехидный намёк Координатора и поспешил перейти к сути дела:

— Действительно, Квааш, не имеет смысла высиживать варёные яйца. Кто когда кому что сказал — оставим эти пересуды старым яйцекладуньям. Ты лучше растолкуй тёмному вояке, почему все ведущие Познаватели сходу отвергли идею Уагга, в несколько раз увеличить интенсивность бомбардировок территории Врага без дополнительных материальных затрат? Ведь, насколько меня осведомили, Уаггу удалось почти в семьсот раз повысить скорость Больших Расчётчиков? Заменив в их нервных сетях ганглии муравьёв ганглиями пчёл?

— В семьсот раз?! — непритворно изумился Квааш, — я понимаю, в Ближнем Кругу Великого Властителя нет ни одного сколько-нибудь серьёзного Познавателя. Но ведь и совсем дремучих мужских особей в нём тоже нет! Насколько я знаю, все, допущенные во внутренние покои Большого Гнезда, имеют не только элементарное, но и высшее образование. Не говоря уже о Ближнем Круге — каковой состоит в основном из особей выдающихся. Или я отстал от жизни, и политику Большого Гнезда в настоящее время определяют любимые Яйцекладуньи Великого Властителя? Ворчу, ворчу, Айк, — спохватившись, что горловой резонатор может довести его до крупной неприятности, поспешил оговориться Квааш, — если сигнализируешь наверх, учти — отопрусь. Так вот, — спасши, по его мнению, свой хвост от смачно жующей пасти придворного экзекутора, Координатор заговорил менторским тоном, — скорость действия Большого Расчётчика зависит не столько от объёма памяти составляющих его ячеек, сколько от времени прохождения нервного импульса. И существенно сократить это время не может не только Уагг, но и сам Святой Моар — такова природа Живого. Да, нервный ганглий пчелы способен за то же время обработать в три раза больше информации, чем ганглий муравья, но и только. Короче, Айк, чтобы не перегревать твой теменной гребень, узнай я, что кому-нибудь удалось повысить скорость действия Большого Расчётчика в семь раз — я бы задумался. В семьдесят — рассмеялся. А в семьсот — не то что смеяться, но даже ругаться не хочется: очевидное шарлатанство. Ну, Уагг, ну, проныра! Вот уж никогда бы не подумал! Вроде бы весь из себя такой отрешённый — прямо-таки не от мира сего — и надо же! Мало того, что сумел найти при дворе