закрытых театров, не годятся для плавания в арктических морях и Атлантике. Вот почему проект 20 по типу «Ташкента» закладывать не стали.

В 1936 году ЦКБС-1 по заданию НКСП выполнило проработки пр. 24 аж с восемью 130-мм орудиями и нереальной скоростью в 47 узлов. В 1937 году было выдано более взвешенное техзадание на проектирование «отечественного» лидера пр. 48, который, хотя и основывался на технических решениях «Ташкента» и «Ленинграда», в большей степени отвечал возросшим требованиям к мореходности. Через два года проект был готов и по нему заложили несколько лидеров: на Черноморском судостроительном заводе «Киев» (С-357) и «Ереван» (С-358), запланировали к постройке «Петрозаводск» (С-359), «Очаков» (С-360) и «Перекоп» (С-361). На Ждановском заводе в Ленинграде заложили «Сталинабад» (С-542), планировались «Ашхабад» (С-545) и «Алма-Ата» (С-546), планировалось строительство лидеров в Молотовске. Из этой серии только «Киев» и «Ереван» на Черном море успели спустить на воду.

Казалось бы, есть проект мореходных трехбашенных эсминцев, строй и строй, однако, как часто бывает, руководство ВМФ СССР слегка растерялось: в 1938- 39 годах появилась возможность изучения американского опыта, после чего стало понятно, что 48 проект – уже вчерашний день.

К этому времени в США создали турбинные агрегаты на высоких параметрах пара, дутье воздуха осуществлялось через экономайзеры прямо в топку (мы же по старинке «надували» котельные отделения), в электроэнергетике применялся переменный ток, в корпусных конструкциях широко использовалась сварка, но самое важное их достижение на эсминцах, пожалуй, универсальная скорострельная 127-мм пушка с длиной ствола в 38 калибров, оснащенная системой управления огнем Мк-37, в которую входил радар Мк-4. По тем временам для наших специалистов это было фантастикой, потому что радар уверенно выдавал целеуказание по воздушным целям со скоростями до 740 км/час! Отечественная артиллерия, даже с итальянскими системами наводки «Централь», с самолетами противника воевать не могла.

Но американцы не спешили нам оказывать техническую помощь. Когда же началась неожиданная дружба СССР и Германии, стало ясно, что в пику этому США своими достижениями тем более ни за что не поделятся – безрезультатно окончились в 1939 году переговоры Амторга о заказе через американскую компанию «Гиббс энд Кокс» эсминца вообще с восемью 127-мм скорострельными универсальными орудиями. Вот это была бы машина! Конечно, этот корабль нам не достался даже в чертежах, зато американцы поставили машинно-котельную установку «Вестингауз», по мощности и габаритам подходившую под 7У или 30, которую мы впоследствии скопировали в более мощном варианте для проекта 35 и довели до кондиции на проекте 41.

Таким образом, с конца 1939 года судостроительный опыт мы начали черпать на верфях Германии – у строившихся немецких эсминцев калибр артиллерии (неуниверсальной) дошел до 150 мм, водоизмещение перевалило за 4500 тонн. Хотя было видно, что корабли эти еще «сырые», тем не менее и здесь поле для заимствований было широким: сварка, применение легких сплавов для облегчения надстроек, синтетические пластики, полупрямоточные котлы системы Вагнера, устройства успокоения качки, радары, конструкции систем живучести, стабилизации артиллерии. И эти эсминцы также убеждали наших специалистов в мысли, что заложенные лидеры проекта 48 надо срочно совершенствовать. 19 октября 1940 года из программы Ждановского завода эти корабли были исключены, а достраивались лишь два черноморских лидера.

В 1940 году ЦКБ-32 и КБ завода имени Жданова были проработаны варианты уже значительно улучшенного проекта 35, с учетом полученного заграничного опыта, с тремя двухорудийными башнями и принято резонное решение с 1941-42 года строить корабли именно такого типа: на заводе № 190 началась подготовка плаза для закладки головного эсминца «Удалой». В итоге свернув программу строительства проекта 48, не успели реализовать в условиях начавшейся войны с Германией проект 35.

Отвлекали инициативные предложения по различным «прожектам» (лидеры с 4 и даже 6 башнями), от которых нужно было отбиваться, отняла также много сил борьба ВМФ с промышленностью против «тридцаток» – по воспоминаниям Н.Г. Кузнецова, он согласился на их постройку только из опасения остаться в случае войны вообще без новых кораблей.

Любопытны работы по эсминцу проекта 20-бис, с уменьшенной до 38 узлов скоростью, но с легким бронированием и увеличенной дальностью плавания за счет установки дизелей на средний винт. В 1940 году вариант был отклонен из-за отсутствия достаточно мощных дизелей и ненужности высокой автономности. А как бы пригодились такие корабли на Севере, на проводке конвоев!

Не удалась попытка установки трех двухорудийных башен и на эсминце в размерениях проекта 7У, за счет установки компактных прямоточных котлов системы Рамзина (эсминец «Опытный» проекта 45). Работы по нему, начатые в 1935 году, затянулись, а в условиях войны на него смогли установить лишь три одноствольных безбашенных орудия. На этом оригинальном проекте была опробована и сварка, и высоконапорные котлы, и переменный ток – но опыт создания этого корабля не мог быть востребован и по причине войны, и по внутриполитическим мотивам (в КБ засели «враги народа»), и по обилию непроверенных новшеств, которых было в избытке. Отечественная технология судового машиностроения 30-х годов, склонявшаяся к копированию образцов, еще не могла обеспечить необходимого качества для экспериментальной техники.

Это наглядно подтверждается попытками создать с 1932 года универсальную корабельную башенную артустановку калибром 130 мм. Палубные установки Б-13 и Б-28 представляли из себя орудия Обуховского завода еще 1911 года, почему собственно и удалось наладить их серийный выпуск. За неимением лучшего они были приняты за основу при проектировании универсальной установки Б-2У, с углом возвышения в 45 градусов. Лишь к 1940 году приступили к изготовлению опытного образца, но так и не завершили его.

Только к 1946 году ОКБ-172 был разработан проект «Берия Лаврентий» (БЛ-109 и БЛ-110) – орудий с углом возвышения 83 градуса, испытания опытного образца были закончены в 1954 году. А успехом увенчалась лишь разработка универсальной установки CM-2-I, начатая в 1944 году и принятая на вооружение через 11 лет.

Вторая мировая война показала, что без эсминцев не может обойтись ни одна крупная морская операция – были моменты, когда отсутствие или наличие таких кораблей играло решающую роль в потоплении, например, «Шарнхорста» или «Бадеареса». И хотя в нашем ВМФ у кораблей этого типа было мало возможностей использовать торпеды (за всю войну ими только