несчастный! Примчался в Лагерь, тут его, дурака, и накрыли карантином…»

— А вы не допускаете, что Лагерь…

— Не смей так думать! Родители там неделю не были, телевизиты, как ты понимаешь, не в счет…

— Ну так и посидим в изоляции…

— Нет. Спокойнее эвакуировать вас. Тембра даже связи с Землей не имеет, а там Маяк, оттуда вас сразу снимут. Видишь, у нас действительно нет иного выхода!

«Ну почему, почему я? — хотелось закричать Андрею. — С этим справится любая девчонка, та же Нино. Мыслимое ли дело для здорового, сильного парня отсиживаться с маломерками в безопасной дали? Сопливчики, слюнявчики, манная каша. „Деточка, сделай „пи-пи“ — тьфу!“

Андрей не закричал, ждал продолжения.

— Мы не просто спасаем детей, — ответил на его сомнения командор

— Вы — наша надежда. Передайте Земле сигнал бедствия, призыв о помощи.

— Так всегда говорится, чтоб подсластить пилюлю. — Андрей махнул рукой и неожиданно для себя спросил: — А на Землю мы не занесем эпидемию?

— Ты — самый младший среди взрослых — и то подумал об опасности. Зачем же обвинять в опрометчивости целое человечество?

Андрей покраснел. Следовало исчезнуть, испариться, провалиться сквозь землю, но командор вызвал его в специальную кабину связи для разговора с глазу на глаз. Испариться сквозь четыре экранных стены не было никакой возможности.

— Твоего согласия я не спрашиваю, — продолжал командор. — Это приказ.

— Я бы хотел поговорить с мамой, — попросил Андрей.

— Разумеется, потом я тебя вызову еще раз! — Командор кивнул безглазым шлемом и стаял с экрана.

Сколько же времени прошло с того момента? Неужели всего пятьдесят часов? Ну, пусть для ровного счета шестьдесят. А за спиной уже и ошибки, и отчаяние, и неясность, что делать дальше.

Даже подвиг. А какой там подвиг? Просто случайно со страху сообразил, куда ткнуть кулаком идеально запрограммированный пульт. И главное — не запоздал, ткнул в тот самый миг, когда катер едва не нанизался на антенный штырь Маяка. Теперь корабль валялся на боку, два амортизатора из четырех были смяты и вывернуты. И никакой программой не поднять его вновь над планетой.

— Андрюша, у меня все готово! — донесся из катера голос Нино.

— Хорошо. Буди всех.

Андрей присел на срез люка. Меньше всего сейчас ему хотелось изображать командора.

Ждать пришлось недолго. Потягиваясь, как после обычного сна, в проеме показался двоюродный братец Нино… Можно было наперед угадать его первую фразу.

— Как погодка? — спросил Най, и Андрей с Нино невольно улыбнулись.

— SOS уже передали? Землю вызвали? И что они?.. — Най посмотрел на стену джунглей и осекся: — Андрей, куда ты нас завез? Где Маяк? Чего молчите?

Он подбежал к пульту, постучал по циферблату дальномера, как стучат по стеклу барометра, и присвистнул. Что-что, а разбираться в приборах он умел.

— Ничего себе, перелетик! Мой папа никогда бы так не ошибся!

— Лучше бы твой папа побольше людям доверял! Не пришлось бы две недели тащиться по джунглям!

— А кто потащится? Сам завел, сам и тащись! А мы тут в холодке подождем…

Най вновь выпрыгнул из катера, длинно сквозь зубы сплюнул в траву. Ох, как чесалась рука съездить его по белобрысому затылку! Но Андрей сдержался:

— Мы трое — самые старшие в отряде. И вообще на Геокаре. В сумме нам сорок четыре года. Вполне зрелый возраст для Разведчика.

Так, это он ввернул удачно. Теперь что-нибудь про цель. И про дисциплину.

— К сожалению, задача сильно усложнилась. До Маяка еще идти и идти. А каждый день промедления — это новый больной на Тембре, это лишний потерянный шанс для наших товарищей… наших родителей… там…

— Твердили тебе — повтори навигацию! Там же целый раздел: «Прокол. Топология выхода. Ошибки и исключения»…

— Слушай, ты! — зашипела Нино, подлетая. — Да если бы не Андрюшка…

— Отставить, Нино! — Андрей гулко выдохнул и напряженным, но все-таки ровным голосом продолжил: — Надеяться нам не на кого. Решать придется один раз. И сообща.

— Когда меня бай-бай уложили, а ее назначили вторым пилотом — мое мнение не требовалось, да? А теперь — сообща! Фиг вам! — Най яростно крутнулся на месте, и в поле его зрения попал раздутый рукав Андрея.

Вот везунчик, успел уже где-то руку повредить. Боевое ранение при исполнении служебных обязанностей! А ты дрыхни в гравитационных пеленочках, пока тебя на место доставят. И не смей слова поперек вымолвить. Девчонку — вторым пилотом! А он… Можно сказать, без пяти минут штурман — и в пеленочках! Нет справедливости на белом свете!

Зеленое солнце окунулось в молочно-изумрудное облачко. Во все стороны по небу брызнули перламутровые лучи.

— Ладно, — буркнул Най. — Сообща так сообща, я не против. Эх, будь у нас вездеход!

Будь у них вездеход, все решалось бы просто. Но вездехода не было. Вертолета, винтоплана, обычной тележки — тоже.

— Вездеход есть на Маяке, — напомнил Андрей. — Поэтому самое разумное — быстрее до него добраться. Отправить сообщение, вызвать помощь и назад. Идти придется мне и Наю. Детсад поручается тебе, Нино. В катере это не так страшно, справишься. Есть другие предложения? Нет? Ну, раз все ясно, командирский совет закрыт. Объявляется общий подъем и обед. После обеда — ревизия хозяйства.

Ребятишки пробуждались свежие и розовые. Если бы не «костная чума», все это походило бы на заурядную прогулку, на легкий воскресный пикничок. Подольше б мелкота так думала…

— Мы уже приехали, дядя Андрей? — спросил трехлетний Готлиб, выглядывая за срез люка. Он единственный из детей называл Андрея дядей.

— Во всяком случае, поезд дальше не пойдет, — откликнулся Андрей.

— Пересадка.

— А на чего пересадка?

— Со временем приручим лошадь. Пока — пешком.

— Я люблю лошадей… — Глаза Готлиба мечтательно округлились. — А под колпак нас опять не запрут?

— Не бойся, маленький, не запрут. Будет очень-очень весело. И масса удивительных приключений!

«Только бы не накаркать!» — спохватился Андрей. К счастью, его выручила Нино:

— Обедать будем на свежем воздухе.

Пока Андрей взращивал рядом с катером стол и скамейки, Нино раскупорила консервированный обед.

— Сегодня у нас грибной суп и тушеные кабачки! — оповестила она, вынимая крохотные, запаянные пленкой тарелочки.

— Я не люблю грибной суп, — захныкала Тина.

— А я люблю. Я съем и твою и свою порцию, — пообещал Готлиб.

— Не хвастайся раньше времени! — Нино потянула ниточку, и подрезанная пленка отпала. Посудина и ее содержимое разбухли, разогрелись, повалил душистый пар, и перед Готлибом выросла тарелка нормального земного размера, наполненная нормальным грибным супом. — Тебе первому, за храбрость…

— Ты теперь будешь наша