поняла, — сказала Доната. — Это что, выход из Конуса?

— Это генератор, — раздался позади дрожащий голос Иманы. — Окно в истинный мир открылось. Через этот пролом древние маги черпали энергию жизни. Время здесь не существует.

— Как на Альчере? — спросил Платон. Имана не удостоил его ответом. Он наклонился над проломом и как завороженный долго смотрел вниз.

— Истинный мир, — прошептал он наконец. — Все четыреста лет моей жизни стоят этого момента, когда я могу заглянуть в него. Я стою на пороге, и передо мной раскрывается дорога в бессмертие… Древняя Альчера не погибла, — сказал он торжественно и выпрямился. — Она была уничтожена только в этом мире — не такая уж большая цена за переход. В истинном мире, вне времени и пространства, она живет и ждет нас, своих покинутых детей…

Старец глубоко вздохнул, раскинул руки и бросился в пролом.

— Имана! — пронзительно закричала Доната.

Платон подскочил к краю пролома и увидел фигуру Иманы: в развевающейся одежде он улетал все дальше и дальше, скрываясь за облаками. Вскоре маленькая фигурка исчезла, растворившись в небесной синеве. Археолог и Доната долго стояли неподвижно, глядя в пролом. Потом Доната заплакала.

— А ты разве не собираешься прыгнуть вслед за ним? — хмуро спросил Платон. — Ты ведь такая же, как и он, так что тебя должно как магнитом туда тянуть…

— Что-то не хочется, — поежившись, сказала Доната и перестала плакать. — Зачем, зачем он это сделал? Он далее не вспомнил обо мне напоследок!

— Эгоист бессовестный, что и говорить, — поддакнул Платон. — Ну что, полезли отсюда? О, боже мой! Доната!

— Что?

— Браслет-то! Он же прыгнул вместе с ним! Как же мы поднимемся наверх?

Доната молча подняла руку. На ее запястье Платон увидел полосатый браслет.

— Я не ожидала встретить такое, но боялась, что Имана потеряет разум, — сказала она. — И поэтому забрала у него браслет еще возле передатчика. Знаешь, профессор, что-то мне не хочется прыгать… пока. Может быть, лет через триста… А сейчас давай отсюда выбираться. Я соскучилась по сильвангскому солнцу.

ЭПИЛОГ

Разумеется, на этом сильвангская экспедиция для Платона Рассольникова не закончилась. Как только он выбрался на поверхность, распрощался с Донатой и явился в Ирунгу с жезлом в руке (Доната выполнила обещание, данное Иманой), как сразу был арестован шаранскими оккупационными властями и просидел почти месяц в тюрьме по обвинению в убийстве майора Сэмюэля Оппенгейма и еще пятидесяти человек в подвале императорского дворца. В тюрьме археолог встретил отощавшего Лезу и рассказал ему обо всем, что с ним случилось. Впоследствии Леза написал книгу «Окно в прошлое: тайна Конуса», которая пользовалась большой популярностью, хоть и не была признана в научных кругах.

От расстрела Платона спасло только вмешательство Лиги миров, которая решительно осудила оккупацию Сильванги и приказала правительству Шарана немедленно вывести войска. После того, как Платона выпустили, он долго судился с Глендруидом, который присвоил жезл и категорически отказался его отдавать. Отношения накалились до такой степени, что Глендруид принялся интриговать за изгнание Рассольникова с Сильванги без права повторного въезда, а Платон всерьез обдумывал план похищения и тайного вывоза жезла. Но, в конце концов, дело закончилось компромиссом: Глендруид от имени исторического музея предоставил жезл Платону в долговременное пользование, а Платон вручил старому археологу план внутреннего устройства Конуса с подробными комментариями, где долбить дальше. В общем, внакладе никто не остался.

Донату с тех пор Платон больше не видел. Однако через несколько лет Леза, с которым археолог продолжал изредка переписываться, сообщил ему, что как-то раз, находясь с дипломатической миссией на Старой Земле, встретил на улице черноволосую студентку с рюкзаком за плечами. Девушка уставилась на него, как на привидение, потом расхохоталась и исчезла в толпе. Должно быть, Доната еще не определилась, чем ей стоит заняться в жизни: попытаться починить передатчик Конуса и установить мировое господство, отправиться прямиком в истинный мир или просто поболтаться по галактике в поисках приключений. Все возможности перед ней открыты — браслет-то она унесла с собой.