спросил он.

– Нет, весь район вокруг Затерянного города относительно чист. Отсюда началось распространение Горгоны, но увеличение биологической массы водоросли происходит в западном и восточном направлениях, а здесь пока все более или менее нормально.

– Скоро это место останется чуть ли не единственным чистым пятном в океане. Советую вам продумать пути к отступлению, когда начнется интенсивное заражение этого района.

– Да, я уже переговорил с капитаном судна на этот счет. К югу от нас есть чистый проход, но если мы хотим благополучно выбраться, стоит сделать это в течение двадцати четырех часов. Так что вы хотели сказать мне об этом докторе Стрейнджлаве?

– Здесь сейчас находится генерал Кайл, – начал Остин. – Так вот, он намерен предложить президенту использовать против этой заразы все имеющиеся в нашем арсенале атомные бомбы.

Траут, опешив от неожиданности, какое-то время напряженно молчал.

– Это несерьезно.

– Я тоже надеюсь на это, но во всем мире сейчас растет давление на наших политиков, чтобы они предприняли эффективные меры. Хоть какие-то меры. Конечно, вице-президент попытается остановить этого безумного генерала, но президент так или иначе вынужден принимать адекватные обстановке решения, даже если они кому-то покажутся глупыми.

– Это не просто глупость, – возразил Траут, – это безумие. К тому же взрывы не приведут к желаемым результатам. С помощью атомного оружия можно разорвать на части плотный ковер водорослей, но их корневая система способна быстро воспроизводить недостающие элементы и заполнять бреши в надводной части биомассы. В результате мы получим тотально зараженный океан… – Он тяжело вздохнул. – Ну и когда же мы сможем лицезреть ядерные облака над Атлантикой?

– Совещание еще продолжается. Окончательное решение может быть принято уже завтра утром. Как только решение будет принято, все произойдет очень быстро, тем более если горгона начнет наступать на наши прибрежные районы. – Остин сделал паузу, а потом продолжил: – Я тут вспомнил доктора Маклина. Он, случайно, не упоминал в беседе с вами, что может справиться с распространением горгоны с помощью формулы Фошаров?

– Мне показалось, он абсолютно уверен в том, что мог бы сделать это. К сожалению, в нашем распоряжении сейчас нет ни доктора Маклина, ни формулы Фошаров.

Остин вспомнил про шлем, погребенный под руинами замка.

– Ключ к разгадке – в Затерянном городе. Что бы ни являлось причиной мутации, искать ее нужно именно там. Надо во что бы то ни стало найти эту причину, а потом использовать ее для борьбы с этой заразой.

– Давайте порассуждаем, – предложил Траут. – Маклин знал, что изобретенное им вещество может не только продлить жизнь, но и вернуть молодость, однако печальный опыт Расин Фошар доказал: действие эликсира может оказаться непредсказуемым. Это вещество способно ускорять старение организма.

– Именно это я и имею в виду. Природа никогда не находится в состоянии идеального баланса.

– Совершенно верно. Она… эластична. Как резиновая лента, которая всегда сжимается до прежнего размера, когда ее растягивают, а потом отпускают.

Вряд ли Расин Фошар понравилось бы сравнение с резиновой лентой, но мне импонирует мысль о том, что природа всегда ищет определенное равновесие. Мутации происходят каждый день, даже среди людей. Природа встроила в систему корректирующий механизм, в противном случае современные люди ходили бы с двумя или даже тремя головами, что, возможно, было бы не так уж плохо. Говоря о механизме старения, мы должны помнить, что в каждое живое существо «встроены» гены смерти, которые убивают дряхлеющие организмы, чтобы освободить место новым поколениям. Горгона находилась в состоянии стабильности до тех пор, пока Фошары не выделили энзим, нарушивший природный баланс сил. Теперь нам предстоит найти способ вернуть утраченный баланс и остановить распространение водоросли…

– А как же те солдаты-мутанты, которые были обречены на слишком долгую жизнь?

– Это была искусственно созданная ситуация. Если бы эти существа были предоставлены сами себе, то, вероятно, просто уничтожили бы друг друга и утраченное равновесие снова было бы восстановлено.

– Главное здесь, несомненно, энзим, – заключил Траут. – Это преобладающий фактор в процессе старения организма или его омоложения.

– Пусть Гэмей еще раз проверит энзим.

– Попрошу, чтобы она сделала это как можно быстрее, – обещал Траут.

– А я вернусь на совещание и попытаюсь разубедить генерала Кайла в необходимости атомной бомбардировки акватории Атлантики, – задумчиво сказал Остин. – Правда, не испытываю никакого оптимизма на этот счет.

Траут повесил голову. Фошары погибли, а они все еще пытались устранить последствия их бредовых идей. Мертвые держали живых. Он спустился с капитанского мостика на нижнюю палубу, где располагалась импровизированная лаборатория по изучению свойств горгоны. Гэмей работала там вместе с другими членами исследовательской группы, крупными специалистами в области морской биологии.

– Я только что разговаривал с Куртом, – сказал Пол жене и коротко передал ей содержание разговора. – Как видишь, дела хуже некуда. У тебя есть какие-то новости?

– Я исследовала взаимодействие между энзимом и водорослями, но пока ничего путного не вышло, вот решила еще раз проверить структуру ДНК.

Она повела мужа к большому столу, на котором в один ряд стояли около двадцати стальных контейнеров.

– В каждом из этих контейнеров содержатся образцы растений горгоны. Я подвергла их воздействию энзима, который мы добыли со дна океана с помощью подводного аппарата. Теперь посмотрим, что произойдет в результате этого эксперимента. Все последнее время я была занята другими исследованиями и еще не проверяла реакцию водорослей на энзим.

– Если я правильно понял, – задумчиво сказал Траут, – в результате процесса выделения энзима из морских микроорганизмов, вырабатывающих эту зеленую субстанцию, Фошары изменили молекулярную структуру энзима, что, в свою очередь, повлияло на модификацию генетического кода водорослей. В конце концов этот опасный эксперимент привел к появлению морских мутантов.

– Что-то в этом роде. Ты быстро схватил суть.

– Из этого можно заключить, что вплоть до сегодняшнего дня водоросли сосуществуют с энзимом в своем естественном состоянии.

– Совершенно верно, – подтвердила Гэмей. – Только когда энзим был генетически модифицирован, он начал взаимодействовать с окружающими его формами жизни, то есть вполне обычными морскими водорослями, трансформируя их в каких-то растительных монстров. Сначала я надеялась, что