нашу сахарную заначку к столу.

— И что я должна с этим гипсом делать в кладовке? Что в нем хорошего?

— Ну, как ты не понимаешь? Это такое прекрасное чувство — знать, что у тебя там припрятано целых четыре кило сахара. Ну, давай, поторопись, нам теперь ничего не страшно. Ведь у нас есть приличные резервы!

— Ты прав, — сказала жена, использовав свое право на логическое мышление. — Но одно замечание: этот неприкосновенный запас мы израсходуем только в случае, если ситуация действительно станет катастрофической.

— Браво! — воскликнул я. — Вот это, действительно, рассуждение первопроходца!

— Кроме того… — жена помедлила, — мы ведь будем знать, что это гипс?

— Ну, конечно. Но в катастрофической ситуации уже не будет иметь значения, сахара там четыре кило или нет.

Так и порешили.

С этого дня мы стали жить, как саудовский король в Монте-Карло. В наших чашках с кофе оставался осадок сахара толщиной в палец. Жена предложила мне для полной уверенности принести домой еще пару килограммов. Я принес домой еще пару килограммов. И пока цена на гипс на черном рынке не выросла, мы жили припеваючи.

Домашнее блюдо № 1. Венские сосиски

Венские сосиски имеют столько же общего с австрийской столицей, сколько франкфуртские с Майном или дебреценские с Будапештом. Но не только.

Эти безобидные на первый взгляд сосиски являются презренным изгоем в продовольственном ассортименте. Едва ли в каком-то ином продукте находится столько консервирующих добавок и проживает столько штаммов бактерий. Я категорически предостерегаю об этом каждого энтузиаста питания — в том числе, например, и самого себя…

Но консерванты там или бактерии, а я с головы до ног влюблен в венские сосиски, и этими нежно-закругленными розово-коричневыми штучками пронизана вся моя жизнь. Я обожаю их без всяких разумных причин. Любовь не признает логики, особенно, с горчицей…

Каждый раз, когда судьба заносит меня в какой-нибудь крупный немецкий город, я начинаю лихорадочные поиски рядом с вокзалом, там, где обычно разбивают сосисочные, где не увидишь ни одного знакомого лица, и где я могу спокойно предаваться своей венско-сосисочной страсти. Только не в Вене, поскольку там вообще нет венских сосисок. Между прочим, истинные ценители — и я один из них — вообще предпочитают, чтобы их делали во Франкфурте…

Новичкам в сосисочном деле я настоятельно советую не морочить себе голову вопросами происхождения венских сосисок, поскольку уже первый укус непроизвольно ведет к полной зависимости. А если к горчице у вас найдется еще и хрен, то спасти может только строгая изоляция…

Полезный совет: Венские сосиски вкуснее всего на Франкфуртской книжной ярмарке, у входа № 5.

Поварское искусство

Я очень люблю Векслеров. Гедеон — известный архитектор, Илона занята в отделе физики научно-исследовательского сектора университета. Ничего удивительного поэтому, что наш застольный разговор проходил на высоком уровне. Как раз, когда Гидеон начал рассуждать о ракетах дальнего радиуса действия, Илона поставила поднос на сервировочный столик. Каждый из нас получил по большому куску розового торта с желтой начинкой и двумя шоколадными дольками. Мы принялись уплетать свои порции.

— Вкусно? — спросил Гидеон.

— Очень, — ответил я.

Лицо Гидеона помрачнело.

— Ты называешь это "очень" и не более того? Да это же просто фантастика.

— Фантастика, — быстро подтвердил я. — Я еще никогда в жизни не ел такого фантастического торта. Эта желтая начинка — просто сказка.

Илона покраснела до корней своих интеллектуальных волос и подала кофе. Но как только я с облегчением перевел наш разговор на область ее исследований, точнее говоря, на квантовую теорию Эйнштейна в оптическом эффекте, косой взгляд Гидеона красноречиво показал мне, что вначале мне следовало бы похвалить хозяйку за кофе.

— Это самый лучший кофе, какой я когда-либо пил, — сказал я с нажимом. — Я и не знал, что в нем может быть столько аромата.

— Ты преувеличиваешь, — защищалась Илона.

— Совсем наоборот. Я получаю совершенно новое ощущение кофе от каждой его капли.

— Как это? — спросил Гидеон.

— Моего словарного запаса не хватает для полной мотивировки. Кофе просто пирамидальное. Арабеск! Пифагор! Синагог! Можно мне еще хоть наперсточек?

Нет, ладно бы кофе был плохим. Это был совершенно нормальный кофе, горячий и жидкий, возможно, несколько слабоват и без настоящего вкуса, но кофе же. Илона принесла мороженое и фруктовый салат.

— Как мороженое? — спросил Гидеон.

— Это веха в историческом развитии мороженного дела. Кулинарный изыск. Благослови Всемогущий те руки, что сотворили его.

— А фруктовый салат? — спросил Гидеон.

Я уже открыл рот для очередного хвалебного гимна, как вдруг меня осенила мысль: "Осторожно! Если использовать одни превосходные степени, получится недостоверно. Будет лучше немного поварьировать".

— Салат, — сказал я и наморщил лоб, — салат немного кисловат.

Действие моих слов было разрушительно. Илона съежилась, словно ее ошпарили кипятком, вскочила и убежала на кухню, заливаясь слезами. Гидеон помчался за ней.

Прошло с четверть часа. Я оставался наедине со своими мыслями. Что там, на кухне, разыгрывается сейчас между супругами?

Гидеон вернулся бледный и трясущийся всем телом.

— Тебе лучше сейчас же уйти домой, — глухо проговорил он.

Когда я описал случившееся жене, она уставилась на меня, покачивая головой.

— Такое и впрямь могло произойти только с тобой. — В ее голосе не было и намека на сострадание. — Любой мало-мальски воспитанный человек на твоем месте давно бы уже понял, что случилось.

— Но что случилось-то?

— Ты этого до сих пор не понял?

— Нет.

— А ты подумай, — сказала самая лучшая из всех жен. — Ведь Илона все купила уже готовое, и только фруктовый салат она сделала сама.

Постоянный посетитель

— У нас вы откушаете, как у себя дома.

— А получше у вас ничего нет?

Так звучит стандартный диалог между автором и старшим официантом постоянно посещаемого им ресторанчика.

Домашнее блюдо № 2. Курица жареная

(в просторечии называемая также "пол-жаркого" или "тушка из Венского леса).

Врачи рекомендуют ее пациентам с чувствительным желудком.

Во-первых, потому что она дешевле, чем "Coq au vin aux marons la Marie Antoinette"^[3], и во-вторых, потому что при обгладывании куриных ножек создается иллюзия поедания мяса, что с психологической точки зрения имеет неоценимые преимущества…

Я ничего не имею против половины