бросил через плечо:
– Прощайте, Ванесса. Будьте умницей и не промочите ноги.
Ванесса рассмеялась. Они вышли.
На улице, в темноте Беллами обнял Кэролу. Они стояли так молча, слившись в поцелуе, пока неловкое покашливание полисмена-резервиста не прервало их объятия.
– Я возьму тебе такси. Поезжай домой. А я зайду в бар к Сиднею. Мне туда могут позвонить. Я позвоню тебе попозже и дам указания насчет ужина где-нибудь в ресторане, ты – легкомысленная девочка.
– Слушаюсь, сир, – игриво-покорно ответила она. – Но ты должен признать, что я была очень хорошей девочкой. Как я сопротивлялась Ферди! Этого словами не описать. Надеюсь, ты был так же добродетелен, как я?
Беллами ответил с ухмылкой:
– В ходе расследования мне, конечно, приходилось давать разным женщинам всевозможные обещания. Я это делал, конечно, нехотя, но обязан был выполнять свой долг любой ценой. Понимаешь?
– Еще бы! – сказала Кэрола. – Если я еще раз увижу, что ты привлекаешь к расследованию каких-нибудь женщин, я покажу тебе, где раки зимуют!
Он остановил проезжавшее мимо такси и посадил в него Кэролу.
– Au revoir, малышка, – сказал он. – Все получилось довольно интересно, ты не находишь?
– Все в порядке? – спросила она. – Все действительно в порядке?
– Все будет в порядке, – заверил ее Беллами. – Я провел большую работу с Вэнингом. Скоро увидимся…
Он скрылся в темноте.
В будке в углу зазвонил телефон. Беллами сказал:
– Это меня, – и пошел в угол.
Звонил Харбел.
– Все в порядке, Ники. Лейзенби звонил десять минут назад. Он был в вестибюле дома Хайда и слышал выстрел. Они поднялись вместе с портье. Вэнинг хорошо выполнил задание.
– Ну, вот и все, – подвел итог Беллами.
– Пресса узнает все завтра утром, – сказал Харбел. – Самоубийство, спровоцированное напряжением военного времени и смертью жены. Все концы сходятся. Я долго беседовал с Моттом. Завтра он сделает откровенное признание. Все в порядке.
– Начальник, – попросил Беллами, – можно мне получить отпуск?
– Бери неделю, – разрешил Харбел. – Дело с союзниками на восточном побережье не терпит. В конце следующей недели ты должен будешь к нему подключиться. И без глупостей!
– Ты – гнусный негодяй, – сказал Беллами. – Я собираюсь жениться.
– Это пожалуйста, – ответил Харбел, – можешь жениться сколько хочешь в течение недели. Пока, Ромео.
– Пью за твое здоровье, – сказал Беллами и повесил трубку. Вернувшись к стойке, он выпил свой виски и надел шляпу.
– Пока, Сидней, – попрощался он. – Еще увидимся.
– Доброй ночи, мистер Беллами, – ответил Сидней.
Когда Беллами выходил, в бар вошла дама – хорошенькая и со вкусом одетая. Она заказала себе выпить и спросила у Сиднея:
– Кто этот человек? Я с ним иногда встречалась, обычно в клубе Фалоппи. Очень интересный мужчина. Чем он занимается?
Сидней пожал плечами:
– Хотите верьте, хотите – нет, он просто плейбой. Он ничего не делает, миссис Лейк. Просто слоняется и немного выпивает…
III
Беллами вошел в бар Сиднея на втором этаже одного из домов на Кондуит-стрит. – Алло, мистер Беллами, – радостно приветствовал его Сидней. – А я все думаю, куда вы подевались. Хотите верьте, хотите – нет, никто из постоянных посетителей больше не заходит. И мистер Марч даже не был. Двойной "Хейг"? – Правильно, – ответил Беллами. Он наклонился над стойкой бара, Сидней сделал то же самое с другой стороны так, что головы их сблизились. Беллами начал петь, Сидней тут же подхватил и они затянули якобы в унисон. Это было ужасно:Коль сержант украл твой ром – поделом.
Коль сержант украл твой ром – поделом.
Ему положена рюмашка,
А он желает пить бадьей,
Непросыхающим пьянчужкой
Известен в роте он родной.
Черт с тобой!…