- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (78) »
нельзя? — Я снова почувствовал раздражение и огляделся, только чтобы доказать себе, что смотреть можно. И тут же увидел дверь.
— Потому что… — произнес голос у меня за спиной.
Но я уже ступил в дверной проем. И снова наклонил голову. Сейчас я оказался в старомодной кухне с выкрашенной белой краской мебелью. Шемизетт стояла у стойки и что-то мешала в кастрюле огромными щипцами. На ней был лифчик без бретелей из стрейч-шелка, с низким вырезом и кружевной отделкой. Жесткая конструкция чашечек подчеркивала безупречную форму грудей. А кроме того, трусики-бикини с высокими вырезами по бокам, на широком поясе и с кружевной вставкой впереди. Все белое.
— Шемизетт! — позвал я. Интересно, она беспокоилась, куда я подевался?
Разумеется, нет. За ее спиной кто-то входил в дверь кладовой или выходил — я не понял.
И это был я.
В халате для Внутреннего Прыжка и резиновых тапочках.
Это был я.
В халате…
Это был…
Я смотрел на забрызганный водой потолок Приемного зала.
— Что случилось? — спросил я. Сердце бешено колотилось. Слышно было, как торопливо поскрипывают знакомые ботинки. Где-то надрывался зуммер. Открытым был лишь один ящик — мой.
— Сбой в системе, — объяснил служитель. — Вас просят пройти наверх в Отдел по работе с клиентами.
— По нашим картинкам видно, что вы побывали в таких местах, где никак не могли быть, — с недоумением проговорила доктор Циснерос. Она переводила взгляд с пластиковой папки у себя на столе на монитор компьютера, которого мне было не видно, и обратно. — В эти зоны вы не могли проникнуть. — Она подняла глаза на меня, и ее новые зубы торжественно сверкнули. — Если только вы что-нибудь не скрываете. Если я в чем-то не уверен, то предпочитаю играть под дурачка. — Например, что? — Вы не видели во дворце кого-нибудь еще? Кого-нибудь, кроме вас самого и образов, созданных вашим Непосредственным Восприятием? — Другую девушку? — Я решил следовать голосу инстинкта, который всегда побуждал меня лгать. — Нет. — Возможно, это просто ошибка системы, — задумчиво проговорила доктор Циснерос. — К завтрашнему утру мы разберемся.
— Ну и как у тебя сегодня дела? — спросила мать. — Дела? — Ну, эта твоя Полина, арктическое злоключение? — А, вот ты о чем. Прекрасно, — соврал я. Я всегда лгал матери. Из принципа. Правда слишком сложна. — Я научился обращаться с каяком. Завтрашний день проведу на открытой воде. — Кстати об открытой воде, — сказала мать. — Вчера я вскрыла те письма. Люсиль настаивает, что ты должен прийти и забрать свое барахло. И клянется, что он тебя больше не тронет. — Барбара-Энн, мама, — в очередной раз поправил я. — И я не желаю, чтобы ты читала мою почту. — Если бы наши желания были монетами, мы все стали бы богачами. Я сложила их в том же порядке. Может, ответишь хоть на одно? — Мне надо отдохнуть, — буркнул я. — Завтра будет охота на моржей. Придется преследовать их на льду. — С ружьями? — С палками. Ты же знаешь, я ненавижу ружья. — А так еще хуже. — Это же все понарошку, мама. — Палки или моржи? — И то, и другое. Там все ненастоящее. Непосредственное Восприятие. — Мои 899 долларов настоящие.
На следующее утро я вошел в Приемный зал одним из первых. Разделся, сел на лавку и стал ждать служителя. Смотрел, как один за другим появляются клиенты. В основном в парках и одежде для сафари. К 8:58 служители уже засунули их в ящики. В 9:14 явились мои Скрипучие Башмаки. — Почему задержка? — с нетерпением спросил я. — Баг в системе, — пояснил он. — Но мы его выловим. — И он налепил мне что-то на лоб. — Закройте глаза. Баг? Я закрыл глаза, услышал, как громыхнул ящик, вдохнул острый запах витазина и словно очнулся, не досмотрев сон. Шемизетт сидела на обтянутой гобеленом софе у открытого окна. На ней — темно-красная распашонка из стрейч-бархата с жатой оторочкой и эластичной лентой по горловине и трусики-бикини того же цвета. — Шемизетт! — позвал я, пытаясь сосредоточиться, но чувствуя, что вчера был уровнем выше. По комнате прошла собака. Окна смотрели в ухоженный сад, где извивались мощенные кирпичом дорожки. Над всем этим — ясное синее небо. Шемизетт смотрела в сторону. Я присел рядом, ощущая странное беспокойство, и совсем уж решил встать, но тут вроде бы услышал слабый крик о помощи, опустил глаза и заметил в полу щель. Слишком маленькую. Туда и руку-то не засунешь. Тем не менее я сумел вползти в нее на животе, по очереди протискивая плечи, и вновь оказался в бетонном коридоре со смутно белеющими у стены штабелями древесины. И тотчас на меня набросилась девушка в красной кепке: — Из-за тебя меня чуть не убили! — Баг? — спросил я. — Как ты меня назвал? — Не Шемизетт? — попытался выяснить я. Девушка по-прежнему сидела на штабеле бревен, на ней была все та же майка с логотипом
— По нашим картинкам видно, что вы побывали в таких местах, где никак не могли быть, — с недоумением проговорила доктор Циснерос. Она переводила взгляд с пластиковой папки у себя на столе на монитор компьютера, которого мне было не видно, и обратно. — В эти зоны вы не могли проникнуть. — Она подняла глаза на меня, и ее новые зубы торжественно сверкнули. — Если только вы что-нибудь не скрываете. Если я в чем-то не уверен, то предпочитаю играть под дурачка. — Например, что? — Вы не видели во дворце кого-нибудь еще? Кого-нибудь, кроме вас самого и образов, созданных вашим Непосредственным Восприятием? — Другую девушку? — Я решил следовать голосу инстинкта, который всегда побуждал меня лгать. — Нет. — Возможно, это просто ошибка системы, — задумчиво проговорила доктор Циснерос. — К завтрашнему утру мы разберемся.
— Ну и как у тебя сегодня дела? — спросила мать. — Дела? — Ну, эта твоя Полина, арктическое злоключение? — А, вот ты о чем. Прекрасно, — соврал я. Я всегда лгал матери. Из принципа. Правда слишком сложна. — Я научился обращаться с каяком. Завтрашний день проведу на открытой воде. — Кстати об открытой воде, — сказала мать. — Вчера я вскрыла те письма. Люсиль настаивает, что ты должен прийти и забрать свое барахло. И клянется, что он тебя больше не тронет. — Барбара-Энн, мама, — в очередной раз поправил я. — И я не желаю, чтобы ты читала мою почту. — Если бы наши желания были монетами, мы все стали бы богачами. Я сложила их в том же порядке. Может, ответишь хоть на одно? — Мне надо отдохнуть, — буркнул я. — Завтра будет охота на моржей. Придется преследовать их на льду. — С ружьями? — С палками. Ты же знаешь, я ненавижу ружья. — А так еще хуже. — Это же все понарошку, мама. — Палки или моржи? — И то, и другое. Там все ненастоящее. Непосредственное Восприятие. — Мои 899 долларов настоящие.
На следующее утро я вошел в Приемный зал одним из первых. Разделся, сел на лавку и стал ждать служителя. Смотрел, как один за другим появляются клиенты. В основном в парках и одежде для сафари. К 8:58 служители уже засунули их в ящики. В 9:14 явились мои Скрипучие Башмаки. — Почему задержка? — с нетерпением спросил я. — Баг в системе, — пояснил он. — Но мы его выловим. — И он налепил мне что-то на лоб. — Закройте глаза. Баг? Я закрыл глаза, услышал, как громыхнул ящик, вдохнул острый запах витазина и словно очнулся, не досмотрев сон. Шемизетт сидела на обтянутой гобеленом софе у открытого окна. На ней — темно-красная распашонка из стрейч-бархата с жатой оторочкой и эластичной лентой по горловине и трусики-бикини того же цвета. — Шемизетт! — позвал я, пытаясь сосредоточиться, но чувствуя, что вчера был уровнем выше. По комнате прошла собака. Окна смотрели в ухоженный сад, где извивались мощенные кирпичом дорожки. Над всем этим — ясное синее небо. Шемизетт смотрела в сторону. Я присел рядом, ощущая странное беспокойство, и совсем уж решил встать, но тут вроде бы услышал слабый крик о помощи, опустил глаза и заметил в полу щель. Слишком маленькую. Туда и руку-то не засунешь. Тем не менее я сумел вползти в нее на животе, по очереди протискивая плечи, и вновь оказался в бетонном коридоре со смутно белеющими у стены штабелями древесины. И тотчас на меня набросилась девушка в красной кепке: — Из-за тебя меня чуть не убили! — Баг? — спросил я. — Как ты меня назвал? — Не Шемизетт? — попытался выяснить я. Девушка по-прежнему сидела на штабеле бревен, на ней была все та же майка с логотипом
MERLYN SISTEMS
Программы работают железно
А снизу — белые хлопчатобумажные трусики, высоко открывающие бедра. — Нет, не Нешемизетт. Ты назвал меня как-то по-другому. — Баг. — Да, да, Баг. Мне нравится. — Глаза у нее были серые. — Только перестань осматриваться. Нам придется передвигаться через мышиные норы, а не через двери, иначе ты снова сам себя встретишь. — Значит, это был действительно я? — Из-за этого система дала сбой. Я чуть не погибла. — Если в системе сбой, ты гибнешь? — По крайней мере должна. К счастью, я сумела спастись. Только потеряла немного памяти. Еще немного памяти. — Да, дела, — пробормотал я. — Пошли, — скомандовала она. — Я могу отвести тебя в Комнату Наверху. Как можно равнодушнее я заметил: — А я-то считал, ты хочешь, чтобы это я тебя отвел. — Это одно и то же, — нетерпеливо бросила она. — Я знаю дорогу через мышиные норы. Следи за мной или за моей шляпой. Пошли. Клайд скоро выпустит кота. — Кота? Я видел собаку. — Вот дерьмо! Тогда надо спешить! — И она швырнула красную кепку мне за спину. Там, где кепка ударилась о землю, в бетонном полу образовалась широкая щель. Тесная, разумеется, но я все же сумел пролезть в нее на животе, протолкнув сначала одно плечо, потом другое, и оказался в светлой комнате, где целую стену занимали одни только окна. Кругом — на ящиках и даже на диване — стояли растения в горшках и кадках. Присесть негде. Баг стояла у окна в бледно-персиковом бюстье с тонкой шнуровкой и глубоким декольте. Ниже были закрытые сзади трусики-бикини такого же цвета. И красная кепка. Я встал рядом с ней у окна и выглянул, надеясь увидеть вершины деревьев, но там были лишь облака. Я еще никогда не забирался так- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (78) »