подчеркнул во Введении, что считает своей задачей «писать лишь то, что видел своими глазами», в заявке на роман он не скрыл своего намерения выявить и подчеркнуть проблемы, требующие незамедлительного и кардинального решения. Одним из первых это почувствовал адвокат Бехерт, писавший, как мы помним, что эту книгу должен прочесть каждый юрист, причем не один раз. Ту же сторону романа выделил и рецензент «Дойче Альгемайне Цайтунг»: «Психолог-криминалист мог бы многое почерпнуть из этой книги». «Реформистские намерения» автора также не ускользнули от его внимания.
Что ж, пусть с опозданием, но нам все же удалось установить истинные намерения Фаллады. Его вины в этом нет: он и вправду никогда не ломился в открытую дверь.
А его слова о том, что Вилли Куфальт — «блудный брат Пиннеберга, маленького человека», вынесенные во Введение, показывают, что судьба героев для самого автора не ограничивалась рамками книги: все его «маленькие люди» составляют одну семью, один род. И Куфальт, и Пиннеберг суть варианты одного и того же человеческого типа. И судьбы их обнаруживают гораздо больше сходства, чем различий: «пропасть», отделяющая честного Пиннеберга от жулика Куфальта, не умаляет их внутреннего родства.
Только благодаря жене, Овечке, Пиннеберг не идет с другими воровать дрова. Она понимает, что тюрьма окончательно сломает его. И не исключено, что Пиннеберг мог бы превратиться в Куфальта.
Куфальта судьба уже толкнула на крайний шаг; если бы для Пиннеберга обстоятельства сложились немного иначе, он бы тоже нарушил закон. Тюрьма только кажется «маленькому человеку» последней ступенью падения. Безработному буржуазное общество даст умереть с голоду, а заключенного оно кормило и будет кормить — правда, баландой, но зато ежедневно.
Фаллада однажды назвал себя «описателем». Что ж, в описании с ним и впрямь мало кто может сравниться, особенно когда речь идет о жизни «маленького человека». В этом — его сила: он, по словам Германа Гессе, стал мастером, «к которому нельзя не прислушаться». К этому можно добавить: Фаллада стал мастером, к которому мы прислушиваемся и сегодня.
(обратно)
Примечания
1
Liersch W. Hans Fallada. Berlin, 1981, S. 187. (обратно)2
Caspar G. Nachwort zu: Hans Fallada. Kleiner Mann, was nun? Berlin. 1962, S. 370. (обратно)3
Бехер И.-Р. О литературе и искусстве. Издание второе. М., 1981, с. 478. (обратно)4
Mann Th. Tagebücher. 1933–1934. Frankfurt am Main, 1977, S. 356–357. (обратно)5
Фаллада Ганс. Волк среди волков. М., 1957, с. 577. (обратно)6
Сучков Б. Лики времени, т. 1. М., 1976, с. 199. (обратно)7
Lіегsсh W. Hans Fallada, S. 365. (обратно)8
Wіllmаnn H. Steine klopft man mit dem Kopf. Lebenserinnerungen. Berlin. 1977, S. 302, 304. (обратно)9
Павлова Н. С. Типология немецкого романа. 1900–1945. М., 1982, с. 200–201. (обратно)10
Бехер И.-Р. О литературе и искусстве, с. 479. (обратно)11
Непереводимая игра слов: по-немецки «простота» — die Einfalt, «троица» — die Dreifaltigkeit. (обратно)12
Moll — мягкое звучание, мягко (ит.). Dur — жесткое звучание, жестко (ит.). (обратно)13
Так выглядит таблица в книге:
(обратно)