смыслы еще живут и рождаются), но о себе, каждодневно утрачивающем способность эти самые смыслы фиксировать, различать и понимать”.

Лиля Панн. Уроки ходьбы от Марины Цветаевой и Вернера Херцога. — “Стороны света”, 2008, № 9, май.

“И Цветаева, и Херцог, каждый в своей сфере, создали вершинные произведения модернизма, причем Херцог не поддался постмодернистским веяниям века, как бы они ни набирали силу. Кинокритики числят Херцога по ведомству культурной антропологии: человека он исследует между сильно заряженными полюсами природы и культуры. Именно в этом поле высокого и для нее напряжения выживала поэзия Цветаевой. Ничего сравнимого по радикальности эксперимента противостояния культуре в пользу природы, проведенного цветаевской „Поэмой Лестницы” (1926), в русской поэзии нет. Безумный и гениальный эксперимент. Опыты в поэтической антропологии, которые ставят фильмы Херцога, экстремальны не меньше, а иначе”.

“Именно тело — тот параметр в познании, по которому не только осмысленно, но и насущно для культурного здоровья нашей цивилизации сближать таких поэтов-антропологов, как Цветаева и Херцог. Точнее, по одной его, тела, функции. Это ходьба, функция отмирающая в homo sapiens медленно, но верно — за ненадобностью в машинной цивилизации. Мы вернулись к сердцевине нашего странного сближения: Цветаева и Херцог — поэты ходьбы ”.

Сергей Переслегин. Информация и мышление. Как золотой миллиард отвечает на новые вызовы. — “Независимая газета”, 2008, № 126, 24 июня <http://www.ng.ru>.

“<...> высокая толерантность означает, как правило, низкую пассионарность”.

“Немыслящее большинство возникло как естественная реакция человеческого общества на нарастающую агрессию со стороны информационных субъектов и на государственную политику снижения пассионарности”.

“В мире больших информационных систем можно существовать либо за счет выдающихся личных достижений, либо — став частью соответствующей большой системы. „Немыслящее большинство” и образовало собой такую систему — социальную ткань. Социальная ткань способна поглощать и даже утилизировать любое информационное воздействие, до рекламы включительно. Она, в сущности, также является информационным субъектом, поэтому не зависит от своих конкретных носителей — индивидуумов. Да, индивидуумы не способны ни мыслить, ни действовать. Но ткань как целое способна и к тому, и к другому. Она гораздо лучше приспособлена к современной эпохе, нежели те немногие, кто позволяет себе оставаться личностями и мыслить свободно. Можно предположить, что в течение всего горизонта прогнозирования социальная ткань

будет вытеснять „обычных людей” на социальную периферию”.

Андрей Перла. Нормальная страна. — “Взгляд”, 2008, 25 июня <http://www.vz.ru>.

“Мой добрый друг Константин Киселев, философ и политтехнолог из Екатеринбурга, недавно заметил, что в этом, свойственном российской интеллигенции, да и вообще российской публике, взгляде отражается один из важнейших недостатков российской политической культуры. Понятие нормы у нас оказалось совмещено с понятием идеала. Поэтому мы воспринимаем как ненормальное любое неидеальное положение дел у себя — и совершенно неспособны увидеть идентичные нашим проблемы в странах, которые полагаем „нормальными”, т. е. в тех, которые идеализируем”.

Валентина Полухина. Литературное восприятие Бродского в Англии. — “Стороны света”, 2008, № 9, май.

“Бродский по-английски существует, как известно, в трех ипостасях: как английский эссеист, как автор английских и как переводчик собственных стихов. Парадокс восприятия Бродского в Англии заключается в том, что с ростом репутации Бродского-эссеиста ужесточались атаки на Бродского поэта и переводчика собственных стихов”.

“Высказывания Бродского об Одене поэтов, не любящих Одена, сильно раздражали”.

“Я уверена, что если бы Бродский не писал стихов по-английски и не переводил самого себя, его репутация в Англии была бы гораздо выше”.

Поэты не будут последними. — “Эксперт”, 2008, № 26, 30 июня <http://expert.ru>.

Говорит Дмитрий Кузьмин: “<...> подлинное искусство преобразует мир, влияя в итоге на всех и каждого, но непосредственно и в полной мере может быть принято и понято очень и очень узким кругом (за пределами этого круга может быть сколько угодно людей, которым кажется, что и они понимают Пушкина, Есенина и даже Мандельштама, они заблуждаются). Вопрос, однако, в том, что в этот узкий круг может войти всякий, кто этого действительно захочет: пропуск в него — усилие понимания, готовность перестраивать сознание для того, чтобы услышать поэта, говорящего на своем собственном языке. Минимальное условие для этого: люди должны знать (что поэты есть, что языки у них очень разные и непохожие, что понимать их непросто и что усилие понимания будет сторицей вознаграждено)”.

Птичьи права — на музыку. Поэту Инне Лиснянской исполняется 80. Беседу

вела Анна Саед-Шах. — “Новая газета”, 2008, № 44, 23 июня.

Говорит Инна Лиснянская: “<...> я — вечный подросток. Семен Израилевич [Липкин] говорил: „Нужно вести себя важно. Ты должна чувствовать себя уверенно. Что ты перед каждым трепещешь, читая стихи?” Но если б я была важной и непокорной, то наша совместная жизнь длилась бы недолго. Он сам был важный, серьезный и непокорный”.

Игорь Савельев. Триптих. Взгляд на “литературу двадцатилетних”. — “Урал”, 2008, № 6.

“<...> молодая литература „нулевых” годов демонстрирует все признаки самостоятельного, особого явления, течения (как угодно), и к механическому сложению людей по возрасту тут ничего не сводится”.

Дмитрий Стахов. Отягощенные славой. Вышла первая подробная биография братьев Стругацких. — “Русский Журнал”, 2008, 6 июня <http://www.russ.ru>.

“Прежнее — советское, идеологизированное — „прогрессорство” потерпело крах, но принципы прогрессорства как такового, изложенные в повестях АБС, остались. Причем заманчивость прогрессорства для „фэнов” не уменьшается и после того, как основные герои АБС неизбежно приходят к горькому осознанию тщетности своих усилий”.

“Даже пафосность многих положений и оценок Анта Скаландиса не скрывает от читателя истинное лицо АБС, людей сомневающихся, „отягощенных славой”, но видящих и понимающих свое предназначение, свою роль, свои возможности. Скаландис, находясь полностью под очарованием АБС, по большей части не способен выдержать дистанцию от „объекта анализа”. Так, автор пишет, что „из всей огромной советской литературы