ночевку в деревне, расположенной в десяти километрах от нашей части. В перестрелке, очередью из «Калашникова», Сереге разнесло голову. И вот сейчас Коля смотрел точно так же, как он тогда. Усилием воли я заставил себя успокоиться. «Что за чушь в голову лезет, совсем неврастеником стал!»

— Ладно, ребята, пойду, поищу телефон-автомат, — я решительно поднялся на ноги и двинулся к двери. У порога я вдруг остановился, как будто споткнулся обо что-то. Медленно обернулся, посмотрел на ребят. Андрей чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету. Коля неподвижно сидел в кресле, уставившись тяжелым взглядом в темный экран телевизора. Нехорошее предчувствие вновь кольнуло сердце. Мне почему-то показалось, что я вижу их в последний раз.

— Ну, что стоишь, иди, — промолвил Андрей не оборачиваясь, — Только постарайся побыстрее…

На улице холодный ветер окатил меня с головы до ног брызгами дождя, а ноги по колено утонули в грязи. Чертыхаясь и матерясь, я двинулся вперед по изуродованному строителями пустырю, позабыв на время и ребят и все дурные предчувствия…

«Что за чертовщина, может у него телефон испорчен?» — в раздражении я швырнул трубку на рычаг. Прошло не менее часа, Пока я сумел найти в этом чертовом захолустье исправный автомат, и еще пол часа безуспешно названивал Рафику, но из трубки все время слышались короткие гудки. Я знал, что его жена и дочь сейчас в Армении, а сам он никогда так долго не трепется, в крайнем случае минут пять — шесть! Стоять здесь и мокнуть дальше смысла не было, но вернуться к ребятам не солоно хлебавши я тоже не мог. «Нужно ехать к Рафику. Туда на такси не больше получаса, а оттуда на его машине еще быстрее, ведь меньше, чем под сотню шеф не ездит!» — прикинул я про себя и, быстро миновав пустынный двор, вышел на шоссе.

К дому Рафика я добрался только через полтора часа. Мокрый, злой и грязный. Частник, в конце концов «сжалился» надо мной, запросил неслыханную цену и я, не торгуясь, отдал, хотя больше всего в тот момент хотел двинуть ему по зубам. Было уже за полночь. Дождь наконец прекратился и ветер утих, но меня колотил озноб и промокшая одежда противно липла к телу. В окнах Рафика горел свет.

«Процветаешь, значит, сволочь! — взбесился я. — А мы должны стеречь твои поганые компьютеры! Ну погоди, сейчас я тебе все выскажу! И завтра же уволюсь из твоей сраной шараги!»

Забыв про лифт, я пулей взлетел на третий этаж и с силой прижал палец к кнопке звонка. Внутри никто не отозвался. Я позвонил еще — все та же гробовая тишина. «Все ясно, пьяный и дрыхнет. Ну ничего, сейчас проснешься!» — в бешенстве я ударил в дверь ногой, что-то треснуло и я ввалился в квартиру. В прихожей горел свет. На светлом паласе виднелись грязные следы, а около двери в комнату валялся перевернутый телефон, попискивая короткими гудками. В воздухе ощущался странный, неприятный запах. Сердце сжалось в предчувствии беды.

— Рафик, ты где? — негромко позвал я осевшим голосом. Никто не отозвался. Осторожно ступая, я прошел на кухню, затем осмотрел две ближайшие комнаты. Там никого не было.

И наконец в третьей, самой дальней, я обнаружил Рафика. Судя по запаху и пятнам на лице, он висел здесь не менее суток. Шею его стягивал тонкий кожаный ремень, привязанный к железному крюку, на котором раньше крепились поддельные рыцарские доспехи. Теперь они бесформенной грудой валялись в углу. Лицо Рафика, почерневшее и искаженное гримасой удушья, покрывали синяки и ссадины. На подбородке запеклась кровь. Видимо перед смертью он отчаянно сопротивлялся. Я споткнулся обо что-то мягкое и, опустив глаза, увидел кошку Марианну со сломанным хребтом. «Господи! ее-то за что!? Какие же все такие сволочи!»

«Это наверное тот самый Принц, — мелькнула мысль. — Правду говорил Орангутанг!».

От отчаяния и бессильной ярости я заплакал. Комната поплыла перед глазами.

Я не заметил, сколько прошло времени, но ясная и пронзительная мысль вернула меня к ребятам. «Если убили Рафика, то… ведь не даром там отключился телефон. Может еще успею!» На столе я заметил ключи от машины и положил в карман.

«Рафик, — обратился я к мертвецу, — ты был хорошим шефом, и извини, что я плохо подумал о тебе! Прощай, друг! Мне пора!»

Машина, как обычно, стояла внизу у подъезда. Прав у меня не было и водитель я был никудышный, но теперь это не имело значения. Несясь по пустынным улицам, я думал только об одном — лишь бы успеть, Господи, лишь бы успеть!..

В двух километрах от конторы я едва не врезался в крытый фургон с бешеной скоростью ехавший по ночному шоссе. За ним впритирку следовал «Жигуленок» с выключенным светом в салоне. Тогда я почти не обратил на них внимания и лишь через километр что-то смутно заподозрил.

Не доезжая двухсот метров до конторы, я заглушил ментор. У дверей стояла серая «Волга» с погашенными фарами. Подозрение превратилось в уверенность. Все встало на свои места. Это они меня дожидаются. Не успел!!!

В бардачке машины я нащупал финку, которой Рафик

обычно открывал бутылки с пивом. Сжимая в руке нож, я осторожно двинулся к дому. Подойдя вплотную, я прислушался. За дверью слышались голоса. Похоже их там только двое. «Храбрые же вы, однако!» — подумал я и осторожно заглянул в окно. Моих ребят нигде не было видно. Посреди комнаты ползал здоровенный бугай и что-то вытирал с пола, наверное кровь. Другой стоял несколько поодаль, покуривая длинную дамскую сигарету. Я его сразу узнал. Это был тот самый хлыщ, с которым мы подрались год назад возле «Фазана». Теперь я знал, кто это такой. Рафик недавно мне все рассказал.

— Давай побыстрее закругляйся, — буркнул Китаец, обращаясь к амбалу. — Он может скоро появиться! Нужно, чтобы в первый момент он ничего не заметил. Мы должны взять его живьем!

— Зачем? — оскалился бандит, подняв голову от пола. — Он и мертвый будет хорош!

— Не твое дело, скотина, сказали, значит делай, — процедил Китаец и брезгливо сплюнул на пол. — Знать бы куда он делся!

— Зато куда подевается, я знаю точно, — сострил бугай и заржал, — в бочку с цементом, к своим дружкам!

— Слушай, Жора, вдруг посерьезнел он. — А почему армяшку мы висеть оставили? Ведь это след!

— Дурак, какой след! У Балаяна две судимости. Мало ли кто его пришил! Менты и копаться не станут. К тому же шеф велел оставить его для примера другим, он хотел дань с района повысить! А вот его шестерок нужно спрятать получше, тут вони может быть много. Да и ментов это запутает, если все же решат копаться, на этих ребят подумают.

«А ты не дурак, — подумал я про себя. — Ох не дурак, только мозги тебе больше не понадобятся, мертвецам они ни к чему!»

Бугай тем временем