они пожирают мертвых! Они уже приохотились к человечине!

Псы, сбившиеся в лязгающую зубами свору, явно хотели разорвать их всех в клочки и сожрать без остатка.

Они подбирались все ближе и ближе.

Клер прижалась к отцу. Он попытался было пнуть одну из собак, но вместо того, чтобы отскочить, она накинулась на него и вонзила окровавленные зубы ему в ботинок. Миссис Стэнфорд завизжала. Собака явно готовилась уволочь ее мужа. Клер ударила озверевшую тварь ногой. Собака, не ожидавшая сопротивления, на долю секунды ослабила хватку, так что мистер Стэнфорд успел вывернуть ногу из ботинка и шарахнулся назад.

Собаки снова стали приближаться.

— Они просто не знают, кто здесь хозяин! — воскликнула мисс Кальхун.

Она похлопала Франклина по лохматой головке и сделала шаг вперед.

— Не надо! — крикнула ей Клер.

Но мисс Кальхун совсем не боялась псов. Она погрозила им пальцем и скомандовала:

— Сидеть!

Псы зарычали и шерсть на них встала дыбом.

— Сидеть!

И одна из собак действительно села.

— Сидеть!

Ее примеру последовала еще одна, затем еще и еще, пока все псы, осаждавшие пассажиров, не уселись в кружок.

— Ну вот! — Торжествующая мисс Кальхун обернулась к своим спутникам и с улыбкой проговорила: — Почему бы нам теперь не вернуться в автобус? Ручаюсь, эти собаки никого не тронут.

Пассажиры колебались. Первой решилась Клер.

— Давай, мам! Пошли!

Взяв мать за руку, она двинулась к окружавшим их собакам. Мистер Стэнфорд дал знак остальным следовать за ними. Друг за дружкой, затаив дыхание, они прошли мимо псов и стали садиться в автобус.

Только мисс Кальхун продолжала стоять на месте и, подняв палец, повторяла:

— Сидеть! Сидеть! Хорошие собачки! Умницы!

Наконец все пассажиры оказались в укрытии.

— Видите! — воскликнула мисс Кальхун. — Все они просто напуганные и голодные. Верно, Франклин?

Она подняла пуделька, чтобы поцеловать его в голову, и в этот момент Франклин неожиданно укусил ее. Он был избалованной собачонкой и цапал свою хозяйку без конца, но тут, впервые в жизни, по-настоящему укусил ее. Может быть, он слишком нервничал в присутствии стольких больших собак. Но его острые маленькие зубки впились в нос мисс Кальхун, брызнула кровь и ошеломленная старая леди невольно выронила Франклина.

Сидевшие псы, почуяв свежую кровь, немедленно вскочили и зарычали.

Мисс Кальхун ничего не замечала, она видела только, что Франклин стремительно убегает от нее.

— Франклин! — закричала она и бросилась за ним. — Франклин!

Собаки, рыча, подступали к ней.

— Мисс Кальхун! — надрывалась Клер, стоя в дверях автобуса. — Не надо!

Ротвейлер цапнул мисс Кальхун за ногу, она тут же приказала ему:

— Сидеть!

Но ее звездный час прошел.

Псы-людоеды ринулись в атаку…

40 Снова в путь

Главный механик Джонас Джоунс доложил, что заправка топливом окончена. Первый помощник Джефферс сообщил, сколько человек на борту — из двухсот пассажиров, сошедших на берег, восемьдесят пять вернулись обратно. Из покинувших корабль пятидесяти членов экипажа двадцать шесть снова заняли свои места на «Титанике». В порту обнаружили склад продуктов для круизных лайнеров, он оказался нетронутым. Холодильник, поддерживающий в нем нужную температуру, перестал работать, по-видимому, лишь несколько дней назад, поэтому почти все продукты сохранились и были пригодны для употребления. Их погрузили на борт, а кроме того, запаслись еще несколькими тоннами консервов, которые Джефферс позаимствовал из разных супермаркетов.

— Отлично, джентльмены, — сказал капитан Смит, — начинаем готовиться к отплытию.

Сидя на своем старом месте в редакции «Таймса», Джимми печатал очередной очерк. Он побеседовал с некоторыми из вернувшихся пассажиров об их впечатлениях от Майами, и так расстроился, что с трудом писал об услышанном. В городе царил хаос.

Он поднял голову, когда заработали машины, но заставил себя вернуться к очерку. Значит, «Титаник» пустился в новое плаванье. Впереди их ждут новые приключения, в этом Джимми не сомневался. И все же его ничто не радовало.

Он один.

Один, потому что Ти Уорнер все еще боялся возвращаться в редакцию после того, как ему попало от Джимми. Да все равно — он один.

Еще минут пять Джимми печатал. Потом перечитал написанное.

Бред, да и только.

Он удалил текст и начал снова.

В дверь постучали.

— Поди прочь, Ти, я занят.

Стук повторился.

— Слушай, я серьезно! Оставь меня в покое!

Когда постучали в третий раз, Джимми сорвался со стула и распахнул дверь.

— Говорят тебе…

Он онемел.

— Привет! — сказала Клер.

— Ой!

— Чего это ты такой злой?

— Хм! Да так, ерунда. А ты что тут делаешь? Я думал…

— Пришла работать, а что же еще? — Клер проскользнула мимо него в редакцию и прошла к своему столу. Выдвинула стул и села.

Джимми все еще стоял в дверях.

— Клер?

— Особенно рассказывать нечего. Нам не удалось добраться до аэропорта, — туда просто не проехать. А мисс Кальхун загрызли одичавшие собаки. Ну мы и решили вернуться на «Титаник».

— Мисс Кальхун? Загрызли?

— Точнее, разорвали на куски.

Джимми кашлянул.

— Ну ты вряд ли…

— Нет, — взглянула на него Клер. — Я ничего не стала снимать. Ты что, больной?

Джимми закрыл дверь. Вернулся на свое место. Немного попечатал.

— Я некоторое время провел у трапа, — не поднимая головы сказал он, — брал интервью у вернувшихся, ну, сама понимаешь. Только тебя среди тех, кто возвращался, не было.

— Да, мы опоздали. У нас там еще мотор заглох и пока мы его снова завели… А потом папа нашел катер и мы вас догнали.

— А, вот оно что.

Клер рассматривала свой компьютер. Потом, не отрывая глаз от экрана, сказала:

— Помнишь, что я тебе наговорила, когда ты очнулся, и потом в порту, когда мы прощались? Я на самом деле ничего такого не думаю, просто была сама не своя от того, что чуть не погибла, а Педроза погиб, и потом от того, что мне пришлось сойти с корабля.

— Я так и понял.

— Мне просто хочется выпускать газету!

— Здорово! Мне тоже.

— Это важно, это интересно и незачем нам это дело портить.

— Ясно, незачем!

Оба согласно кивнули.

— Леди и джентльмены! К вам обращается капитан Смит!

Сквозь потрескивание судовой трансляции зазвучал голос капитана.

Джимми и Клер подняли глаза к приемнику, висевшему на стене. Все находившиеся на корабле оставили свои занятия. В машинном отделении затихли механики, на кухнях прислуга, вытирая руки, подошла к приемникам послушать, у бассейна матери перестали намазывать своих младенцев