Сергей Терентьевич Семенов
На свою голову
I
В серенький февральский день, в предобеденную пору, по дороге из маленькой деревушки Павлочиной к селу Сорокину шла молодая бабочка. Несмотря на то что погода была нехорошая и дорогу заносило мелким скрипучим снегом, она шла скорым шагом и, видимо, торопилась. Бабочка эта была жена одного крестьянина деревни Павлочиной -- Анисья Штучкина. Шла она в село к торговцу, за баранками для своего маленького мальчика, которого она родила только осенью. Анисья могла и не ходить сама, так как еще утром муж ее Кондратий вызывался сам сходить за этим,-- но она побоялась, как бы он вместо торговца-то не зашел в кабак да не пропил ее пятиалтынного; с ним это бывало,-- и Анисья соврала, что ей нужно еще зайти к одной бабе, чтобы спросить, какое ей средство лучше употребить маленькому от грыжи,-- и пошла сама. "Эх нужда, нужда! -думала Анисья, идучи дорогой.-- Вот крестьянами зовемся, а саней своих нету… Если бы были, то я бы запрягла лошадь и живою рукой доехала сюда; лошадь теперь не в работе, только промялась бы, а то вот таскайся пешком, да еще по такой дороге. Фу!" И с этими думами Анисья подошла к селу… "Вот и задворки! Что бы дома застать Илью Федоровича! а то ну-к нету? придется ждать,-- а там Ванюшка расплачется, Кондратий заскучает с ним…" Вошла в задворки баба. Торговец жил на середке села; потому баба пошла прямо по дороге; миновала она двора два, вдруг из одного двора выскочила желтая, косматая собачонка и бросилась на Анисью… Не успела Анисья и повернуться, как собака вцепилась в подол ее крашенинного сарафана и начала трепать. Анисья вскрикнула, хотела оттолкнуть собаку ногой, но пошатнулась, сбилась с дороги, попала ногой в сугроб и повалилась. Собака, торжествуя, начала рвать ее с большим остервенением: она уже не удовольствовалась подолом, а схватила за голенище валенка и укусила ногу… Баба заблажила во все горло… На крик Анисьи и лай собачонки из двух дворов выбежали мужики и бросились отгонять собаку. Отогнав собаку, один мужик стал подымать Анисью. – - Лх ты нес! Стерва этакая! Что ж ты наделала-то,-- ругалась Анисья. разглядывая разорванный сарафан. – - Л ты и оборониться не могла? Такую бабу и такой зверь осилил! -- трунил над Анисьей один мужик. – - Да хорошо тебе говорить-то! Самого бы тебя потрепать. – - Ну что ж, попробуй! – - Я не собака; что мне пробовать?.. – - А говоришь! Мужики отправились к себе в избы, а Анисья пошла своей дорогой. Пришла к торговцу в избу Анисья, помолилась и стала здороваться… – - Здорово,-- молвил торговец.-- Что это ты в снегу вся? – - Да что, вишь ваше село-то какое, собака было заела. – - Чья? – - Шут ее знает! Во втором дворе от вас. – - А, Машухина! Это его, такая-то стерва собачонка. Больно укусила? – - Да под жилку тяпнула, сарафан вот изорвала да голенищу. Ведь с ног долой сшибла. – - Гм… Ишь окаянная… И чего он ее держит? Словно добра много… Я вот побогаче его, да и то не держу. – - На бабу напал он,-- проговорила Анисья.-- Попался бы мужик хороший, он бы выучил… Илья Федорович откашлянулся. – - Оно, положим, и бабе, коль захочет, получить можно. – - Ну, баба что сделает?.. – - Подай на волостной суд, вот его и поучат; взыщут все убытки, и вот будет знать. Баба, насторожившая было уши, печально сморщила лицо и, махнув рукой, проговорила: – - Это-то где ж!.. Не с нашим рылом лезть туда… – - Отчего?– - Ведь туда нужно с деньгами: прежде судьев угостить, а потом просить-то. Илья Федорович погладил бороду. – - Ну нет, это неправда; это при старых порядках, действительно, так, а теперь по-новому. Теперь без всякого твоего угощенья, по чести-совести разберут. Я опомнясь сам в волости-то был и слышал: всякую твою мелочь принять должны. . – - Ну да? – - Право! Баба задумалась; подумав немного, она спросила: – - А как это будет пойти-то, как сказать-то? – - А так, поезжай в волость и заяви: "Так, мол, и так, искусала меня собака,-- хочу ублаготворения я получить…" Вот и все тут… – - Разве и вправду так сделать? -- вслух подумала баба. – - Знамо, сделай, поучи его, подлеца; он ведь такой пес, гордый, на улице встретится -- никогда первый шайки не снимает… Анисья взяла баранки, завязала их в узелок и отправилась домой.
