Малов Владимир Игоревич
Подарки Галакспола
1. Место старта – Люксембургский сад
Если ты только что провел две недели на необитаемом острове в Тихом океане, общаясь с пиратами из далекого прошлого и космическими преступниками из далекого будущего, ясно, что осенняя, мокрая, холодная Москва наших дней должна показаться особенно скучной, унылой и пресной.
А если впереди гонки на космокатерах, то вдвойне. Так оно и случилось.
Костя на уроках украдкой рисовал пальмы и корабли, тепло вспоминал пиратского штурмана Бартоломью Хита, пробовал представить, как выглядит космокатер и мало обращал внимания на окружающее.
Уроки он, правда, делал, но как-то автоматически, без интереса.
А что касается Петра, у того совсем опустились руки. На физике его выручало лишь то, что Лаэрт Анатольевич явно начал работу над каким-то новым изобретением и тоже совсем не интересовался повседневностью.
Он мог, например, объясняя материал, вдруг всплеснуть руками, извлечь на свет свой знаменитый самодельный карманный компьютер и тут же углубиться в неведомые расчеты, напрочь забыв об обязанностях педагога.
Но Лаэрт Анатольевич был Лаэртом Анатольевичем. А все остальные учителя никогда не выходили из обычных рамок, так что Аркадия Львовна вскоре была вынуждена вызвать в школу Петину бабушку (родители опять уехали работать в Африку).
Доктор педагогических наук пришла, имела с классным руководителем очень продолжительную беседу за плотно закрытыми дверьми, а дома, задумчиво глядя на боевой топор, как-то привезенный Петиным отцом из страны Кот д’Ивуар, произнесла:
– Как жаль, что ваш классный руководитель по-прежнему остается в стороне от новейших педагогических веяний! И это в наше-то время, когда… Ты представляешь, Петр, она совершенно не знакома с последними работами профессора де ля Трасиньи из Страсбурга. Или вот совсем недавно я получила из Калифорнийского университета…
Но тут бабушка почему-то остановилась, внимательно взглянула на внука и заговорила о другом:
– Но все-таки, Петр, что это с тобой происходит? Что бы ни было, живя в конкретных условиях, каждый из нас должен соблюдать правила игры, так что нельзя быть совсем уж ни на кого не похожим. Откуда у тебя столько двоек? Или вы опять собрались куда-то со Златко и Бренком, и у тебя в ожидании все валится из рук?
Петр тяжело вздохнул: от бабушки ничто не могло укрыться, сколько раз он в этом убеждался!
И будучи человеком искренним, неспособным что-либо утаить, он выдавил из себя в ответ:
– Собрались! Мы должны участвовать в космических гонках. На двух космокатерах. Вот только когда, я точно не знаю. Да и вообще как все будет происходить, ничего не известно. Поэтому и учиться не хочется!
– Хорошо тебя понимаю! – сказала доктор педагогических наук. – От космических гонок и я бы не отказалась!
Петр проглотил слюну. На душе у него сразу стало легче.
Если уж и повезло ему в чем-то в жизни, так прежде всего в том, что у него такая бабка. Замечательная, все понимающая, строгая и справедливая.
Но все-таки оставалось некое темное облачко.
– Бабушка, – быстро заговорил Петя, – ты знаешь, вот из-за этого я как раз больше всего и переживаю. В космокатерах только по два места…
– Ну и что? – спросила Александра Михайловна.
– Вот мы и не можем тебя взять с собой, – договорил Петр.
Александра Михайловна внимательно осмотрела внука.
В глазах ее вдруг пробежали так хорошо знакомые Петру озорные огоньки.
– Да ладно уж, – ответила доктор педагогических наук, – не принимай эту объективную реальность так близко к сердцу. – Ничего страшного, если на сей раз я останусь дома. Я и без космических гонок много чего повидала на своем веку. За тебя же и Костю я более-менее спокойна, раз вы будете вместе с Бренком и Златко. Но ты все же в ожидании старта найди в себе силы и для повседневных дел. В педагогическом коллективе вашей школы есть люди, которых не стоит огорчать. Вера Владимировна, например, учитель истории. Она мне очень симпатична, хотя не знает ни латыни, ни греческого. Тот же ваш Лаэрт. Да и по другим предметам двойки тоже совершенно ни к чему.
– Бабушка! – взволнованно выдохнул Петр. – Да я… Обещаю, что прямо сейчас…
– Вот и хорошо, – заключила Александра Михайловна.
Взгляд ее снова упал на боевой африканский топор: видимо, она опять вернулась мыслями к педагогической дискуссии с Аркадией Львовной.
– На ее месте, – твердо, весомо молвила бабушка, – я бы-таки ознакомилась с работами, список которых я ей предложила. – Нельзя же столь отставать от жизни!
И маленькая старушка вышла из комнаты.
А Петр и в самом деле взялся за уроки.
Что было хуже всего, в аппарате для связи между веками после последнего разговора почему-то никак не самовосстанавливалась энергия, так что нельзя было позвонить в двадцать третий век и спросить у Бренка или Златко, когда же старт.
Снимаешь трубку, даешь сигнал вызова, а в трубке мертвая тишина. Настроение от этого, понятно, никак не улучшалось.
Петр и Костя уже не знали, что и думать. Может быть, аппарат сломался?
Но вот однажды рано-рано утром, когда бабушка еще спала, Петр проснулся от негромкого неясного шума. Он вскочил с постели и бросился в комнату, где иногда жили, вернувшись из дальних стран, родители.
Там по-хозяйски расположился какой-то совершенно незнакомый молодой человек в голубой серебристой одежде. Необычного вида инструментами он копался во внутренностях аппарата и что-то негромко насвистывал.
Заметив оторопелого Петра, молодой человек оторвался от дела и приветливо кивнул:
– Борис, – представился он, – вот, налаживаю. Вы ведь заметили, что у вас аппарат неисправен?
– Заметили, – оторопело отозвался Петр, поддергивая трусы.
– Но теперь все в порядке, можете пользоваться.
Борис не спеша стал собирать инструменты в маленький ярко-красный футляр.
– Бренк тут кое-что напутал в схеме, попросил меня поправить. Что я и сделал. Ну, счастливо оставаться!
Еще раз приветливо кивнув, Борис сунул футляр в карман и исчез, будто бы растворившись в воздухе.
Петя протер глаза. Ему казалось, что он все еще спит.
Но тут же раздался сигнал вызова и, просияв, Петр схватил трубку.
Это был Бренк, настроенный очень жизнерадостно.
– Привет! – сказал он. – Там чего-то с вашим аппаратом случилось. Вот я и попросил Бориса проверить. Все-таки он побольше моего знает.
– Кто такой Борис? – спросил Петр, снова ощущая приступ растерянности.
– Мой старший брат, – пояснил Бренк. – Свой человек, ничего страшного, если он с тобой познакомился. А вообще,
