милиционера совсем в другой форме, в синей:

— Чего это вы нашего Печкина мучаете?

— Мы его не мучаем. Мы хотим узнать откуда у него доллары.

— Откуда доллары! Да вы сами их ему и подбросили.

— Мы подбросили? — удивились зеленые милиционеры. — Да мы таких больших денег ни разу в жизни и не видели. Мы даже не знаем, какого они цвета.

— Нечего разговаривать! А ну, ложись на пол!

Зеленые милиционеры полегли. Печкин встал. Но поторопился. Потому что откуда-то, как из-под земли, еще десять зеленых милиционеров появились. Они четверых синих на пол положили.

Синие не согласны, спорят.

Стали милиционеры по своим радиотелефонам во все стороны звонить. Долго разбирались. В общем, Печкина на свободе оставили, а доллары арестовали.

Взяли с него подписку, что он из Простоквашино никуда не уедет и тайну разглашать не будет.

Потом следователи приезжали. Потом Печкина к прокурору районному возили. Но так и не смогли узнать, откуда у Печкина доллары.

— Неужели это так трудно? — спросил Шарик у Матроскина.

— Невозможно, — ответил Матроскин. — Вон из нашей Думы Государственной два каких-то типа полмиллиона долларов в коробке выносили. Несунов схватили как миленьких, а что толку? Полгода прокуратура работала. А так ничего и не выяснили.

Тогда Шарик по секрету самого Печкина спросил:

— Печкин, а Печкин, откуда у тебя доллары?

Печкин ответил:

— Шарик, я тебе сейчас не могу отвечать. Вот как только у нас нового главу администрации выберут, тогда я тебе смело все в тот же день расскажу. Если меня к тому времени не посадят.

ВПЕРЕД, НА ПРОСТОКВАШИНО! (Глава третья. Военная)

Лето началось, сначала зеленое, свежее, как салат. Потом уже настоящее, жаркое. Хорошо стало жить в Простоквашино тому, кто умеет хорошо жить.

Почтальон Печкин хорошо жить не умел, но начал пытаться. Он решил почту приватизировать.

Создал закрытое общество, напечатал на машинке одну акцию и сам себе эту акцию вручил.

И первым делом повысил плату за доставку писем и газет.

— Это почему так? — спрашивает Матроскин. — Почему ты один всю почту приватизировал? Почему ты народные интересы не учитываешь?

— Потому что я на ней работаю. Кто где работает, тот то и приватизирует. Наш премьер-министр весь газ страны приватизировал, его заместитель — ВАЗ, который автомобили делает.

— А мне что приватизировать? — спрашивает Матроскин.

— Ты свой сеновал приватизируй.

— А Шарику что приватизировать?

— Будку свою, вот что.

Матроскин на такое дело никак согласиться не мог. Он пошел на речку мужиков поднимать.

Мужиков в Простоквашино было трое. Их поднять ничего не стоило. Они пришли и почтальона Печкина побили. Мало того, еще в речку запихнули, чтобы он остыл немного от своей приватизации.

И все думали, что этим дело и кончится. Ан нет!

— Я вам покажу! — сказал Печкин. — Я с министром, который всей милицией командует, в школе за одной партой сидел. Умнейший человек. Он всегда у меня списывал. Он вам покажет. Он войска введет. Он наведет конституционный порядок. Он вам такую зачистку устроит!

И точно. Позвонил он министру, пожаловался на Матроскина и Шарика и на местных мужиков, и на другой день десантная бригада из десяти человек в Простоквашино высадилась. Нельзя, чтобы по всей стране одни порядки были, а в Простоквашино другие.

В газете «Простоквашинская правда» сообщение появилось. Что село Простоквашино вооружено с ног до головы. Что там есть подземные бункера, доты, колючая проволока. Что там есть незаконные бандформирования. Что недавно эти незаконные бандформирования расстреляли всех старейших почтальонов.

Газета писала:

«Особую опасность представляют местные сепаратисты Шарик и Матроскин, которые не признают приватизации почт. Они несут за это особую ответственность. Фактически, они поджигают бочку с бензином, в которой плавают. Их надо немедленно призвать к порядку или приговорить к высшей мере наказания».

Шарик и Матроскин обиделись на это сообщение и сразу в полевые командиры ушли. Построили себе лагерь в дубовой роще и стали готовиться танки и самолеты под откос пускать.

— А чем воевать будем? — спрашивает Шарик.

— Как чем? Оружием.

— А где мы его возьмем?

— У десантников купим.

— Да, что ли, они совсем уж без ума? — кричит Шарик. — Чтобы нам оружие продавать, которым мы в них и стрелять будем!

— Верно, — говорит Матроскин. — У этих покупать не будем. У соседних приобретем. Там за рекой дачи генеральские строят целыми гроздьями, там солдаты что хочешь продадут.

Возвращается Матроскин на другой день радостный, и не пешком, на БТРе. Шлем на нем, в руках автомат, весь он сверкает.

— Я установку ГРАД купил и БэТэЭр.

— Где?

— Там, где дачи генеральские строят.

— А зачем им БэТэЭры?

— Они на них под видом боевых учений дачи строят, как укрепления. Там дзот-туалеты стоят, понтон-бассейны, заборы из колючей проволоки.

— И сколько ты им заплатил? — спрашивает Шарик.

— Одну цистерну молока. У них один полковник-язвенник, оружием торгует. Ему молоко полезно, а БэТэЭры не нужны.

Шарик обиделся:

— Они нам государственное продают, а мы им — свое. Вот, наверное, твой полковник радуется.

— Не долго он будет радоваться. Я в эту цистерну сырок бросил. Молоко скоро скиснет и в творог превратится. Его из цистерны никогда не вытащить.

— Слушай, — насторожился Шарик, — так, быть может, он нам БэТэЭр тоже испортил? Что с такого взять, возьмет и в бензобак песку насыплет.

— Не насыплет. Ему честь мундира на позволит. Все, Шарик,