- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
— Раз вы такая умная, объясните мне: где же здравый смысл в движении «Печальных девушек», которые призывали всех женщин планеты не рожать этому, по их мнению, жестокому миру детей? Это же дикость!
— «Печальные девушки» правы. Они выступили за роспуск всех армий на планете!
— Это было глупо с их стороны! — взорвалась гневом служащая. — Оставить без защиты все границы! Какая же страна пойдет на это безрассудство?!
— А какой матери хочется видеть, как ее сына, в которого она много лет вкладывала столько сил, средств, своих способностей, души, как его потом забирают в солдаты, гонят на войну и убивают там! Девушки достаточно насмотрелись, как их бабушки лили слезы над могилами своих сынов, убитых на бессмысленной войне!
— Милочка! — всплеснула руками сотрудница Дворца. — Где ты такая умная воспитывалась? В какой академии?! — Глаза служащей источали ядовитость издевки.
— Я выросла в детском доме, — ответила девушка, и на лице ее полыхнуло страдание, будто внутри у нее больно кольнуло.
— Ну вот! А вы еще высказываете неудовольствие нашими тестами! Известно, что граждане, воспитанные в казенных заведениях, отличаются психической неуравновешенностью, синдромом вандализма и…
— Детдом — это государственное заведение. Там воспитывают по программе, которую разработали в Академии просвещения и воспитания. Так нам объясняла воспитательница, — возразила девушка.
— Какой номер вашего детдома? Где вас так воспитали…
— Сто десять тысяч триста пятьдесят седьмой…
Наступило неловкое молчание.
— Да… — сокрушенно произнесла служащая. — Свыше ста тысяч детских домов в стране! Никогда бы не подумала, что их так много…
— Их даже больше, чем сто с лишним тысяч! Моя подруга воспитывалась в детдоме номер двести пятьдесят одна тысяча!
— Далеко зашла проблема! — вздохнула служащая. — Государству трудно будет поправить дело! Сколько средств потребуется на это!
— Надо было думать об этом раньше, — заметил юноша.
— Раньше, говорите! — рассердилась служащая. — У государства было слишком много других проблем! Сотни! И все — наиважнейшие!
— Если бы государство в первую очередь решало проблему молодежи, многих важнейших проблем вообще не возникло бы! — подчеркнул юноша, словно подводя черту под дискуссией.
Служащая замолчала, видимо, обдумывая, что на это ответить. Потом согласилась:
— Возможно и так: дети для общества должны быть заботой номер один! — После ее примирительного высказывания градус спора сразу упал до нуля.
Полистав процедурный фолиант, служащая отодвинула его в сторону и подумала про себя: «Ох уж эти ученые мужи! Любят они в своих кабинетах сочинять длинные трактаты для спасительных бесед с молодежью, совсем не представляя их взглядов на жизнь! А нам здесь каково!?» Потом ее мысли запестрили воспоминаниями, и в зале установилась благоговейная тишина. Когда служащая встрепенулась от своих дум, она спросила:
— На чем мы остановились?
— На семье, — ответил юноша, отрывая свой взгляд от картины Луи Ленева «Семейство молочницы».
— И на детях, — добавила девушка, разглядывая прекрасную копию с картины «Сикстинская мадонна».
— Дети в семье — это счастливый случай! Если ребенок не сидел на коленях своего отца, а мать не пела ему колыбельных песен, из него вряд ли вырастет полноценный гражданин общества, здоровый и духом, и телом! А что мы видим сейчас? — она тяжко вздохнула. — Семья вымирает, как вымерли динозавры. Семья! Слышите, как прекрасно звучит? Семья — это семь «я». Папа, мама и пятеро чудесных малышек! О, как это прекрасно! — Государственная служащая встала с кресла, и ее взгляд устремился с воодушевлением и улыбкой в далекую светлую мечту, где идет шумная, веселая семейная идиллия.
Поняв ее мечту, молодая чета тоже расчувствовалась.
— Какая вы счастливая! — воскликнула девушка.
— Душевно хороши, — комплиментарно выразился юноша.
— Что? — очнулась служащая. — Кто-то здесь сказал — я счастливая?
— Я вам завидую, честно, — пролепетала нежно девушка, — у вас семь «я»!
Мечтательное выражение на лице сотрудницы сразу погасло, она словно постарела на глазах.
— У меня нет детей и не было их никогда, — с тяжелой грустью призналась служащая. — Мне некогда было заниматься семьей. Все свои силы и время я отдавала борьбе с негативными проявлениями в молодежной среде…
— А! Вы из тех, кого называют «Аппаратом угнетения»? Кто запрещал и подавлял наши желания? — догадавшись, воскликнул юноша.
— Я честно выполняла инструкции! И только, — возразила служащая.
— Поверьте, нам искренне жаль, что ваша жизнь так неудачно сложилась, — вздохнула девушка.
От слов сожаления лицо служащей сразу приобрело казенный вид. На глазах блеснули слезы.
— Не надо меня жалеть! — истерично выкрикнула она, и лицо ее напряглось, как струна. И, глянув на брюки девушки и разрисованную майку юноши, с осуждением сказала: — Что за манера у молодых так одеваться? Можно подумать, что вас подвели к куче разного барахла и дали минуту на одевание! А вы похватали, что под руку попало, и напялили на себя!
— Это молодежная мода, — обиделась девушка.
— Мода! — с издевкой сказала служащая. — Из-за такой, с позволения сказать, моды девушки потеряли женское обаяние, а юноши — рыцарский облик. Мы бы так никогда не оделись!
Юноша хотел что-то возразить, но служащая опередила его:
— Устное тестирование на антисемейные наклонности закончено! — она усмехнулась торжествующе, видимо, считая, что последнее слово в диалоге осталось за ней. — А теперь прошу вас пройти в компьютерный зал. Там проверим на совместимость ваши психико-физио-химико-генные параметры организмов…
— Зачем проверять на совместимость, если мы любим друг друга? — возразили молодые.
Служащая усмехнулась.
— Любить? Одного этого чувства для создания прочного супружеского союза мало! Любовь имеет свойство растворяться в жизненных ситуациях, заботах и невзгодах. Чистейший архаизм — создавать семью по соображениям инстинкта! Иссякнет чувство симпатии — и разбежитесь. Скажете: не сошлись характерами! Обычный
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »