как-то не везло никогда. Три раза замуж выходила.

— Да? А имена ее бывших мужей вам известны? — Получив положительный ответ, я полез за записной книжкой. — Отлично. Диктуйте.

Она сообщила, что имя первого мужа — Джулиус Бергер. Эйеронс развелась с ним десять лет назад, и вот уже около пяти лет, как его нет в живых. Вторым мужем был Хенри Джэкобсон. Почти четыре года они в разводе, и проживает он теперь где-то в Калифорнии. Точно где, Мэри не знала. Последний муж звался Лайл Эйеронс. Развод случился шесть месяцев назад. Этель сразу же переехала сюда, а он остался в прежней их квартире. По словам Этель, она находится где-то в сорок первом квартале от Мериленда, но точного адреса не известно.

От нее же я узнал, что нынешний дружок Этель — шофер-дальнобойщик по имени Эрл Берк, но где он живет, Мэри сказать не могла. И, насколько ей известно, врагов у Этель не было и быть не могло.

Я поблагодарил Эврита Торна за кофе и вернулся к стойке дежурного в вестибюле.

— Вы Рой Джонсон? — спросил я молодого человека.

— Да, сэр.

— Это вы дежурили в четверг вечером?

— Да, сэр.

— В этот вечер вы видели миссис Эйеронс?

Он кивнул утвердительно.

— Она около четверти шестого вернулась с работы, а где-то в половину уже снова ушла. Наверно, обедать, потому что к семи вернулась и больше не выходила.

— А кто-нибудь незнакомый входил в здание после этого часа?

Он покачал было головой — и замер.

— Ах да, почтальон принес телеграмму. Около девяти вечера.

— Кому?

— Не знаю, — пожал плечами юноша. — Он появился с телеграммой в руке, зашел в лифт и поднялся. А на какой этаж — я не заметил. Пробыл там не более пяти минут.

— В город отсюда позвонить можно? — спросил я и повернулся к аппарату на стойке.

— Сейчас соединю, — отвечал дежурный, поворачиваясь к пульту за спиной. — Какой вам номер?

— Центрального телеграфа.

Как только я объяснил девушке на другом конце провода, кто я такой и чего хочу, она попросила подождать и принялась просматривать квитанции за четверг.

Затем, снова взяв трубку, сообщила:

— Телеграмма адресована миссис Этель Эйеронс и в прошлый четверг доставлена по адресу. Заказ на нее был сделан с телефона-автомата и отправитель назвался Лестером Мейсоном с 5328 Саут-Грейс-стрит.

Занеся все полученные сведения в записную книжку, я поинтересовался:

— А что это была за телеграмма?

— Одно из обычных поздравлений с днем рождения. Ну, в общем: С днем рождения, желаю еще сто таких же. И подписано «Лест».

— Спасибо, — поблагодарил я и повесил трубку. Вернувшись наверх, я обнаружил там ожидающего под дверью эксперта из криминальной лаборатории, с неизменным чемоданчиком в руках. Я ввел его в номер и объяснил, что именно от него требуется. Попросил прежде всего полностью снять отпечатки пальцев по всему помещению, чтобы я смог как можно скорее произвести подробный осмотр. Оставив его одного, я отправился опрашивать соседей.

В четверг вечером никто из живущих на третьем этаже не видел и не слышал ничего особенного, и только женщина из дальнего номера припомнила, что заметила Этель, возвращающуюся с обеда около семи. А почтальона не вспомнил ни один. Я расспросил обитателей номеров непосредственно над и под 313-м, но с тем же результатом. Когда я вернулся на место преступления, эксперт уже заканчивал.

Он сообщил:

— Я сделал три снимка под разными углами. Нет никаких четких отпечатков для сравнения, кроме ее собственных. Никаких следов взлома, борьбы — но ведь дверь запирается всего лишь на одинарный пружинный замок, который можно открыть простым кусочком целлулоида, если замок не был закрыт изнутри на задвижку.

— Не был, — кивнул я, — управляющий вошел сюда при помощи запасного ключа.

— Вовсе не значит, что к ней явился обязательно кто-то знакомый. Она могла, например, отпереть задвижку на голос, только казавшийся ей знакомым, а потом убийца просто захлопнул пружинный замок при выходе.

— Ваша задача — сбор улик, — оборвал его я, — а не теоретизирование. Или вы что, на работу в отдел убийств напрашиваетесь?

— Упаси Бог, нет! — скривился он, собрал свои инструменты и удалился.

Карл Бад просунул голову в дверь.

— Тут вот ребятки приехали, хотят тело в морг забрать.

— О'кэй. Пусть заходят.

— Но ведь ее еще медэксперт не успел осмотреть!

Я смерил его долгим взглядом. Да-а, ясно — я упустил кое-что в своей лекции в Полицейской Академии.

— Вы что же, полагаете, что врач спешит на каждое место преступления, как в кинофильмах?

— Ну-у… — Он поскреб в затылке, так и не закончив фразы.

— У полицейского хирурга — два помощника, — объяснил я, — и они справляются со своими обязанностями, даже не покидая пределов следственного отделения: там у них есть анатомичка, оборудованная по послед нему слову техники. И с какой стати им тащиться сюда, если все их снаряжение находится там?

— Но неужели врач не должен официально засвидетельствовать ее смерть? — робко спросил он.

Я мог бы пуститься в подробные разъяснения, что на месте преступления, как правило, под рукой оказывается частный доктор, потому что в большинстве случаев его зовут прежде нас. Я мог бы также объяснить, что, если врача еще не позвали, мы сами прибегаем к услугам ближайшего медика, если есть хоть малейшее подозрение, что жертва еще жива. Но я здесь, чтобы вести следствие, а не читать подробную лекцию!

— Ее смерть зафиксируют в морге, — небрежно бросил я. В самом деле, после шестидесяти часов, про веденных с петлей на шее, моя жертва вряд ли нуждалась в более квалифицированном диагнозе, чем мог поставить ей я сам.

Бад с явной неохотой впустил молодых людей забрать тело. После их ухода я тщательно обыскал номер. Единственной вещью, стоящей внимания, оказалась записная книжка Этель с именами и адресами ее бывших мужей и нынешнего приятеля. На полях, напротив имени Джулиуса Бергера, перечеркнутым жирной линией, стояло: «умер». Точный адрес в Бербанке; штат Калифорния, следовал за именем второго мужа, Хенри Джекобсона. Но никакого Лестера Мейсона в книжке не числилось.

И во всем номере — никаких следов поздравительной телеграммы.

Я позвонил в участок, чтобы они занялись Лайлом Эйеронсом — третьим мужем, а также последним приятелем Этель — Эрлом Берком — и, наконец, отправителем телеграммы — Лестером Мейсоном. Заодно я продиктовал телеграфный запрос в полицию Бербанка: пусть проверят второго мужа, Хенри Джекобсона.

Время близилось к пяти, то есть мой рабочий день заканчивался. Однако не бросать же вот так уголовное следствие, словно по заводскому гудку! Я позвонил жене — Мэгги —