также оставила супружеский кров.

КОМИССАР. Вот это да! (секретарю) Будьте любезны сесть за этот стол. (указывает на стол слева) и вести протокол.

Секретарь усаживается. Достает бумаги, перья. Он сидит спиной к зеркалу. Эртебиз стоит возле зеркала. Для удобства секретарь, оттаскивает стол назад, так что доступ к двери невозможен.

ЭРТЕБИЗ. Я…

СЕКРЕТАРЬ. Молчать.

КОМИССАР. Действуем по порядку. Не считайте это допросом. Где тело?

ЭРТЕБИЗ. Какое тело?

КОМИССАР. Если есть преступление, должно быть тело. Я спрашиваю, где находится тело?

ЭРТЕБИЗ. Но, господин комиссар, тела нет. Оно растерзано, обезглавлено, растащено этими сумасшедшими.

КОМИССАР. Во–первых, не оскорбляйте служительниц культа. Во–вторых, вашей версии противоречат пять сотен очевидцев.

ЭРТЕБИЗ. Вы считаете…

КОМИССАР. Молчать!

ЭРТЕБИЗ. Я…

КОМИССАР. (с расчетом на эффект) Молчать. Слушай меня хорошенько, парень. У нас сегодня затмение. Это солнечное затмение произвело колоссальный переворот в общественном мнении — в пользу Орфея. Надет траур. Организован триумф. Власти требуют его останки. Итак, вакханки увидели Орфея, когда он, покрытый кровью, появился на балконе и позвал на помощь. Удивившись, так как они пришли под его окна с единственной целью немного пошуметь, они прибежали бы ему на помощь, если бы, говорят они (пять сотен ртов это говорят), если бы, говорю я, он не упал мертвым у них на глазах.

Итак, я подвожу итог. Дамы организуют шествие. Они появляются с криком «оплевать Орфея». Внезапно открывается окно, Орфей, окровавленный, бросается к ним и зовет на помощь. Дамы намерены взбежать по ступенькам, но слишком поздно! Орфей падает, и вся толпа — не забудем, что это женщины… женщины, которые любят кричать, но которых ужасает вид крови — вся толпа, я повторяю, поворачивает назад. Затмение. Город видит в этом затмении гнев солнца за насмешку над одним из его бывших жрецов. Власти преграждают путь женщинам, и женщины, через Аглонику, рассказывают о странном преступлении, которому они только что были свидетелями. Весь город ринулся на место происшествия. Пришлось применить суровые меры, чтобы прекратить беспорядки, и срочно послать меня, который вас допрашивает и не позволяет считать себя шутом гороховым. Намотайте это на ус.

ЭРТЕБИЗ. Но я вас не…

СЕКРЕТАРЬ. Молчать. Вас не спрашивают.

КОМИССАР. Действуем по порядку. (Секретарю). На чем я остановился?

СЕКРЕТАРЬ. Бюст. Я позволю себе напомнить про бюст.

КОМИССАР. А! Да. (Эртебизу) Вы служите в этом доме?

ЭРТЕБИЗ. Я друг дома.

КОМИССАР. Для триумфа требуется бюст Орфея. Знаете вы такой?

Эртебиз подходит к двери и закрывает ее. Видна голова Орфея на цоколе. Комиссар и секретарь оборачиваются.

КОМИССАР. Не похож.

ЭРТЕБИЗ. Это прекрасная вещь.

КОМИССАР. Кого?

ЭРТЕБИЗ. Как вам сказать?

КОМИССАР. Он не подписан, этот бюст?

ЭРТЕБИЗ. Нет.

КОМИССАР. (секретарю) Пишите: «Голова, считающаяся головой Орфея».

ЭРТЕБИЗ. Нет, нет. Безусловно, это Орфей. Неизвестен лишь автор.

КОМИССАР. Тогда отметьте: «Голова Орфея, работы неизвестного». (Эртебизу) Ваши данные.

ЭРТЕБИЗ. Что?

СЕКРЕТАРЬ. У вас спрашивают ваши данные.

КОМИССАР. Ну, по части ремесла меня не проведешь. У меня глаз.

Он подходит и похлопывает стекла.

Вы стекольщик, приятель!

ЭРТЕБИЗ. (улыбаясь) Стекольщик, признаю.

КОМИССАР. Признавайтесь, признавайтесь, это единственная стоящая система защиты.

СЕКРЕТАРЬ. Извините, господин комиссар, но если мы у него потребуем документы…

КОМИССАР. Вполне справедливо.

Садится.

Ваши документы.

ЭРТЕБИЗ. Я… у меня их нет.

КОМИССАР. Ха!

СЕКРЕТАРЬ. Ох! Ох!

КОМИССАР. Вы ходите без документов? Где они? Где вы проживаете?

ЭРТЕБИЗ. Я живу… то есть, так: я жил…

КОМИССАР. Я не спрашиваю, где вы жили. Я вас спрашиваю, где вы прописаны в настоящее время?

ЭРТЕБИЗ. В настоящее время?.. В настоящее время… я нигде не прописан.

КОМИССАР. Ни документов, ни прописки. Чудесно. Бродяжничество. Бродяга! С вами все ясно, мой друг. Ваш возраст?

ЭРТЕБИЗ. Мне… (он колеблется)

КОМИССАР. (допрашивает, повернувшись спиной, подняв глаза к небу, покачивая ногой, как экзаменатор) Я полагаю, вам по меньшей мере…

ГОЛОВА ОРФЕЯ. Восемнадцать.

СЕКРЕТАРЬ СУДА (записывает) Семнадцать лет.

ГОЛОВА ОРФЕЯ. Восемнадцать.

КОМИССАР. Родились…

СЕКРЕТАРЬ. Минуточку, господин комиссар, я подчищу цифру.

Подчищает. Эвридика наполовину показывается из зеркала.

ЭВРИДИКА. Эртебиз… Эртебиз. Я знаю, кто вы. Ну же, входите, мы ждем. Не хватает только вас.

Эртебиз колеблется.

ГОЛОВА ОРФЕЯ. Спешите, Эртебиз. Идите с нею. Я что‑нибудь за вас выдумаю.

Эртебиз ныряет в зеркало.

Сцена двенадцатая

ГОЛОВА ОРФЕЯ, КОМИССАР, СЕКРЕТАРЬ

СЕКРЕТАРЬ. Господин комиссар, я к вашим услугам.

КОМИССАР. Рождены…

ГОЛОВА ОРФЕЯ. Мэзон–Лаффитт два Ф, два Т.

КОМИССАР. Раз уж вы называете место рождения, не откажитесь назвать ваше имя. Вас зовут…

ГОЛОВА ОРФЕЯ. Жан.

КОМИССАР. Жан как?

ГОЛОВА ОРФЕЯ. Жан Кокто.

КОМИССАР. Кок…

ГОЛОВА ОРФЕЯ. К. О. К. Т. О. Кокто.

КОМИССАР. Подходящее имя, чтобы спать на улице. Естественно, что вы спите на улице. Разве что теперь вы сосредоточитесь и назовете свой адрес…

ГОЛОВА ОРФЕЯ. Улица Анжу, десять.

КОМИССАР. Вы становитесь разумным.

СЕКРЕТАРЬ. Подпись…

КОМИССАР. Приготовьте перо. (Эртебизу) Подойдите. Подойдите, вас не съедят. (оборачивается) Ох!

СЕКРЕТАРЬ. Что такое?

КОМИССАР. Гром и молния! Обвиняемый исчез.

СЕКРЕТАРЬ. Это чудо!

КОМИССАР. Чудо… Чудо… Никакого чуда.

Шагает взад–вперед по сцене.

Я не верю в чудеса. Затмение это затмение. Стол это стол. Обвиняемый это обвиняемый. Действуем по порядку. Вот дверь…

СЕКРЕТАРЬ. Невозможно, господин комиссар, — чтобы выйти в эту дверь, надо опрокинуть мой стул.

КОМИССАР. Остается окно.

СЕКРЕТАРЬ. Для этого надо пройти перед нами. И потом, обвиняемый отвечал. Он отвечал до последней минуты.

КОМИССАР. Так что же?

СЕКРЕТАРЬ. Так я ничего не понимаю.

КОМИССАР. Существует несколько секретных выходов, о которых убийца — ибо это бегство является доказательством преступления — о существовании которых, говорю я, убийца знал. Простучите стены.

Секретарь стучит. Поиски.

СЕКРЕТАРЬ. Стена целая.

КОМИССАР. Прекрасно. Коль скоро этот парень скрылся, не попрощавшись, не доставим ему удовольствия искать его у него на глазах. (во все горло) Дом окружен моими людьми. Нельзя сделать и двух шагов, чтобы не попасться, а если он заупрямится, мы будем ждать, пока его не выгонит голод. Идемте.

СЕКРЕТАРЬ. Вот так история!

КОМИССАР. Никаких историй. Вечно вы всюду видите истории.

Они выходят. Когда створки двери скрывают бюст, актер заменяет свою