это был Виталий Оттович. Виталий Оттович Шульц, с которым мы вместе работали в музее пролетарского писателя Беднякова.

Мы обнялись.

После службы отец Виталий пригласил к себе.

Наташа побежала домой, она вызвала слесаря — у нас туалет дома сломался, а я пошел в гости.

Священник жил неподалеку от храма, в большом частном доме, вместе со своей семьей, матушкой Натальей и тремя детьми.

Отец Виталий (я его так и стал называть) рассказал, как услышал голос Бога, как ездил к святым старцам в Оптину пустынь, как потом учился в Семинарии и Духовной академии…

Я удивлялся его судьбе и, конечно, был рад за него. Вот кто нашел себя. Вот кого нашел Бог.

— А ты удивишься, батюшка Евгений Викторович, — продолжил отец Виталий, — здесь, в Берлине, и наша былая коллега по музею живет — Наталья Семеновна. Они с мужем эмигрировали, по еврейской линии, ее муж, как выяснилось, иудей. Он здесь в синагогу ходит. А Наташа иногда приходит в храм, молится усердно, поклоны бьет, а так все время работает — она выпускает специализированный журнал на немецком языке о DVD, живут не бедно, в достатке, квартиру уже купили, кажется, где-то в Шарлоттенбурге — там многие русские покупают.

Проговорили за полночь. И об общих знакомых, и на вечные темы.

— Просвяти меня, отец Виталий, — попросил я после нескольких часов беседы. — Всю жизнь меня мучает один вопрос: если Бог всевидящ и всемогущ, то почему он допускает столько страданий в мире, столько горя?

— Бог горя не приносит. Страдания люди причиняют себе сами. Друг другу. Но Бог не желает ни в чем ограничить свободу человека. У всех нас есть выбор — с кем быть: с Добром или со Злом. Свобода — главная благодетель. Ее Господь не отнять, не ограничить не может.

— Но ведь все ее по-разному трактуют.

— В том-то и дело. Но Бог здесь ни при чем. А человек — при чем.

Расстались мы очень по-доброму, обнялись, я пообещал, что буду ходить в храм часто. Матушка Наталья на дорогу и домой дала мне пирожков с капустой.

…Прошло три года. Мы получили вид на жительство. Настюшка потихоньку становилась настоящей немкой. Пунктуальной, обязательной, аккуратной. Когда заканчивала работать на компьютере, тут же его выключала. Даже если перерыв был всего на пять минут. Я удивлялся:

— Зачем ты это делаешь? Ведь потом опять надо включать, неудобно…

— Нельзя понапрасну тратить электроэнергию… Это же неэкономно! — отвечала моя повзрослевшая дочь.

В России тем временем произошли известные перемены. Во всяком случае, 7 мая 2008 года в стране появился новый президент. Почему Путин не пошел на третий срок? Почему он выбрал именно такой путь сохранения власти, фактически доверив ее своему личному ординарцу? На эти вопросы я не мог и не могу дать ответа. Да и не хочу.

Интересно следующее: как долго в сложившейся ситуации между Медведевым и Путиным сохранятся хорошие отношения? Я думаю, через годик-другой Медведев (его чиновничий аппарат) покажет характер. Юноша забудет, как он пришел к власти.

Мы очень выгодно продали одну из наших квартир (на Арбате) и положили деньги в немецкий банк под хорошие проценты, Настюшка устроилась на работу в молодежный театр, где сразу, уже в первый год, получила девять ролей.

Эмма Ивановна приезжала к нам регулярно, но ей давали визу только на три месяца, а потом она была вынуждена возвращаться. Я всегда радовался, когда приезжала теща — она прекрасно готовила жареную картошку, курочку, котлеты. Мы жили точно также, как в Кубиковске. Родителям я звонил каждый день и ежемесячно переводил им деньги.

Я написал несколько книг, выучил в совершенстве немецкий язык, не пропускал ни одной службы у отца Виталия, обзавелся кругом знакомых, но по-прежнему не работал. Все меня, в принципе, устраивало. Хотя о России, конечно, тосковал.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Я принимал утром душ. Наташа просунула телефонную трубку в ванную:

— Тебе звонят.

Я взял трубку и сказал: «Алло, слушаю!»

Это звонил Аметистов.

1986–2009