из ванной через всю гостиную:

— Возьми трубку! Я уже под душ залезла.

Телефон стоял на стойке, за сковородкой в углу.

Он отодвинул сковородку и поднял трубку.

— Чарли дома? — спросил голос.

— Нет, — ответил Берт.

— Простите, — сказал голос.

Пока он искал кофе, телефон зазвонил снова.

— Чарли?

— Здесь таких нет, — сказал Берт.

На этот раз он положил трубку рядом с телефо­ном.

Вера вернулась на кухню в джинсах и свитере, рас­чесывая на ходу волосы.

Он положил растворимый кофе в чашки с горя­чей водой, а в свою плеснул еще немного водки. От­нес чашки на стол.

Она взяла трубку, поднесла к уху. Спросила:

— Что такое? Кто звонил?

— Никто, — сказал он. — Кто курит цветные сигаре­ты?

— Я.

— Не замечал за тобой раньше.

— Ну вот, теперь заметил.

Она села за стол напротив него и стала пить кофе. Они курили и стряхивали пепел в пепельницу.

Нужно было столько всего ей сказать, пожало­ваться, утешить, все такое.

— Я выкуриваю по три пачки в день, — сказала Ве­ра. — Если, конечно, тебе на самом деле интересно, что у нас тут происходит.

— Господи боже, — сказал Берт.

Вера кивнула.

— Я не затем пришел, чтобы все это выслушивать, — сказал он.

— И зачем же ты тогда пришел? Что ты хочешь ус­лышать? Что дом сгорел?

— Вера, — сказал он. — Сейчас Рождество. Поэтому я и пришел.

— Рождество было вчера, — сказал она. — Вчера на­чалось, вчера закончилось, — сказала она. — Мне од­ного Рождества достаточно.

— Ты что думаешь, — сказал Берт, — ты думаешь, мне очень нужны эти праздники?

Снова зазвонил телефон. Берт подошел.

— Тут Чарли спрашивают, — сказал он.

— Кого?

— Чарли.

Вера взяла трубку. И разговаривала, стоя к нему спиной. Потом повернулась и сказала:

— Я лучше поговорю из спальни. Повесь, пожалуй­ста, трубку, когда я возьму там. Я пойму, если ты бу­дешь подслушивать, поэтому повесь, когда я скажу.

Он взял трубку. Она вышла из кухни. Он поднес трубку к уху и стал слушать. Сначала была полная тишина. Потом он услышал, как мужчина прочис­тил горло. А после Вера взяла другую трубку. И крик­нула:

— Можешь вешать, Берт! Я взяла, Берт!

Он повесил трубку, постоял, посмотрел на нее. Выдвинул ящик со столовым серебром, порылся. Выдвинул другой ящик. Заглянул в раковину. Пошел в столовую и взял нож для мяса. Он подержал его под горячей водой, подождал, пока жир подтает и смоется. Вытер лезвие о рукав. Подошел к телефону, сложил вдвое кусочек провода и одним движением его перерезал. Внимательно посмотрел на конец провода. И задвинул телефон на место — обратно за сковородку.

Она пришла. Сказала:

— Телефон вырубился. Ты что-нибудь с ним сде­лал?

Она посмотрела на телефон, потом подняла его со стойки.

— Сукин сын! — закричала она. — Пошел вон! — за­кричала она. — Вон из моего дома! — Она трясла те­лефоном перед его лицом. — Все, хватит! Я добьюсь судебного запрета, понял? Я добьюсь запрета!

Телефон звякнул, когда она стукнула им по стойке.

— Или ты сейчас же уберешься или я иду к соседям и звоню в полицию!

Он взял пепельницу, держа ее за край. Потом сгруппировался, как человек, который собирается метнуть диск.

— Ты что? — сказала она. — Это же наша пепель­ница.

Он вышел через дверь, ведущую во дворик. Вроде что-то ей доказал, а вроде и нет. Может, хоть что-то она поняла. Просто нужен еще один серьезный раз­говор. Им много о чем надо поговорить, им нужно серьезно все обсудить. Они еще поговорят. Может быть, после праздников, когда все уляжется. Он ска­жет ей, к примеру, что эта чертова пепельница — во­все не пепельница, а тарелка, черт ее возьми.

Он обошел лежавший на дорожке пирог и сел в машину. Завел ее и дал задний ход. Одной рукой уп­равлять машиной было неудобно, и он отложил пе­пельницу в сторону.

Примечания

1

«Шаста» — товарный знак газированных напитков с раз­личными вкусовыми добавками (фрукты, ягоды) производст­ва компании «Нэшнл бевередж». {Прим. пер.)

(обратно)