слышал, - Трофимка надеялся, что мытье посуды прокатит мимо в этот майский денек.

  Но не прокатило. Мама повторила просьбу вымыть тарелки.

  - Ы!

  - Что? - медленно повернулась она.

  - Брата сейчас папа везет в каратеистский лагерь. А мне мыть!

  - Брат твой тоже в восемь лет начал мыть. И тебя еще ждет аккордеон.

  Трофимка думал: брату Васе хорошо было мыть - над раковиной качается и рэп сочиняет: «Дедушка в зеленом был весь, весь. ». Он сказал:

  - В музыкалке я слышал: в рэпе редко встречаются профессионалы.

  - Посуда ждет, но ты готов рассуждать целыми днями.

  - Сама ничего не делаешь целые дни.

  О! - ответила мама. - Тогда снимай шорты-футболку - это я тебе заработала! Давай снимай!

  Трофимка не стал ничего снимать, а схватил мобильник и вылетел на улицу.

  Солнце его встретило, распахнув лучи: иди сюда, сейчас я тебя обогрею. И как припечет!.. ‹lj-cut›

  Здесь никто не скажет, что нужно мыть посуду, играть на аккордеоне или читать тридцать страниц в день про Хоттабыча. ‹lj-cut text="Читайте продолжение"›

  вон идет Мила из его же первого «а», со своим лицом царевны маленького размера. Увидела Трофимку, показала острые зубы и сбросила с головы венок из одуванчиков.

  Только что эти золотые цветы делали ее еще больше царевной - и вдруг уже не нужны и валяются среди пустых мятых банок из-под колы.

  И родители мне не так чтобы нужны, думал Трофимка. Есть солнце, качели, турник, сейчас на него залезу на мах, пусть Мила видит.

  Откуда ни возьмись подошел один в леопардовой майке:

  - Пошли, поможешь дотащить. За это я тебе дам покататься. Типа на плоту.

  Волочь на веревке нужно было старую толстую дверь. Трофимке не хотелось надрываться, и он сказал:

  - Брат обещал позвонить.

  - Дыней своей подумай: пока ты тут базаришь, я буду олигарх речки.

  Олигарх - совсем другое дело! Сразу страшно захотелось замутить дела с олигархом!

  Тотчас они, как бурлаки, потянули за две веревки дверь с узорной табличкой «34». Это у нее вместо паспорта и фамилии. Родители стали окончательно не нужны. И без них все было: новый друг, плот, свобода! Ура!

  Только сил почему-то не прибывает - придется ослабить свою веревку в бурлацкой связке.

  7

  - Ща по щам! - сказал Леопардовый.

  Трофимка рванул, перемалывая ногами песок. Он хотел избежать этого «щас». Кажется, если этот «щас» наступит, не будет ничего хорошего

  И вот пришли. До берега рукой подать, потому что окраина города. Леопардовый командовал:

  - Отключи мобилу! Поищем шест - надо чем-то отталкиваться. Нашли лысую алюминиевую швабру, и Леопардовый протянул свою руку:

  - Зови меня Макс. А тебя как? Кажись, Трофим?

  - Да.

  Макс тут же произнес каким-то новым, солидным голосом:

  - Посцым в одно море, чтоб не было горя!

  Они встали плечом к плечу и соединили струи в одну лужицу на песке. И как ведь подействовали эти нужные стихи!

  Плот сразу двинулся по течению и волшебным образом уносил их в неизвестность так быстро, что на один миг за поворотом мелькнули то ли Америка, то ли Япония. А дальше вообще синела таинственная деревня Соболи, где когда-то бабушка Трофимки была совсем мелкой и собирала землянику.

  Река ощупывала плот своими любознательными волнами, ветер также внимательно трогал их.

  Рыбки из серебра с красными плавниками мелькали - это были разведчики из подводного царства. Они передавали сердитые сигналы синим стрекозам: следите за этими пацанами, чтобы не сломали тут всю нашу экологию! А стрекозы привычно усиливали и слали сигналы тревоги пятнисто-золотым лягушкам, которые прыгали по-олимпийски с берега во все стороны, разнося новость о вторжении.

  Только солнце не захотело быть свидетелем и, схватив первое попавшееся облако, быстро закрылось им.

  Ребята плыли, и плыл вместе с ними негромкий разговор. Макс рассказывал:

  - Близнецы из второго «б» написали в Европейский суд. Зашибись! Будут училки знать, как нарушать наши права. Прикинь, так много задают. Когда придет ответ - им звездец!

  Трофимка добавил, чтобы было красиво:

  - Звездец подкрался мелкими шагами.

  Они умолкли. В их молчании был такой смысл: вот бы отменили домашние задания вообще, а училок пусть выгонят в уборщицы, чтобы не мучили детей.

  «Расскажу родителям - они испугаются. И не будут водить в музыкальную школу - ура, прощай, аккордеон! »

  - Ну что разлегся, - вдруг сказал речной олигарх. - Твоя очередь работать!

  Он стал передавать швабру Трофимке, дверь качнулась, накренилась, число 34 закрыло небо: вот вам за то, что мучили меня, мочили в холодной воде!

  Они рухнули в мелководье, и мобильник - такой лох - умудрился пропасть без остатка.

  Река оказалась - не как обещала раньше. Дно склизкое, противное, с вечными банками, и вместо мобильника сразу рак вцепился Трофимке в правую руку.

  8

  Они выскочили из воды, бегают - рак не отцепляется, а только дрыгает всеми своими насекомыми ногами.

  «Я чуть не утонул, рак вцепился в палец. А внутри уже пусто, но никто не предлагает даже запеканку».

  Колбасы, молока, хлеба!- завопило все внутри. Придется идти домой. А там спросят, почему утопил мобильник.

  Макс помог отодрать рака.. Потом пробормотал:

  - Я этого Шрэка я сварю дома.

  Однажды, когда Трофимке было лет пять, он нечаянно потерялся, и тогда весь город стал чужой. Хорошо, что быстро удалось найти дом, а в нем - родителей.

  А теперь получается: ни родители, ни мир - никто и ничто не радует.

  Как жить дальше?

  Нужно помочь мысли выскочить! Трофимка сжал кулак, двинул локтем вниз и закричал:

  - О йес!

  И вот пожалуйста: мысль выскочила - это была все та же мысль, что свобода будет вместо дома. Свободный выбор.

  А-атлично... Значит, ничего другого больше нет.

  Он оглядел двор: что же здесь можно встретить хорошего?

  Ничего не радовало гордого, свободного, промокшего человека Трофимку.

  - Если что - мой дом вон там! - и Макс удалился, покачивая роскошным раком. Трофимка остался один.

  Двум плакучим ивам возле его подьезда не было до него дела. Они заняты собой: склонились, растопырились своими