ветками, дуры свободные, и давай страдать...

  Бесколесному «Москвичу» тоже нет дела ни до кого. Вот гад!

  И весь двор словно перенесся в огромный телевизор и оттуда не хочет думать о Трофимке. А когда из этого телика он потянул мир на себя, то в нем образовались дырки. В эти дырки проваливалось все нужное, в том числе и Трофимка был почти что там.

  Он заметил венок из одуванчиков - брошенные Милой, они сияли по-прежнему, хотя уже вечер. Так далеко они с Максом уплыли вниз по реке. Так долго шли обратно.

  Он напялил венок на голову в какой-то надежде, но не превратился в царевича. Несправедливость поразила его: оказывается, ему стали все нужны, а он - никому.

  Оказывается, венком делу не поможешь.

  Мир все не родной да не родной, а просто жмот!

  Осталась только свободная личность, то есть Трофимка.

  - Я личность, я свободен, - шептал он, но ничего не менялось.

  Присел за кустом шиповника и угрожающе заплакал - все осталось на своих местах.

  Нашел лужу возле клумбы - посмотрел на себя. Не лицо, а комедия между ушей. Так говорила мама про соседа-алкаша.

  Изобразил из пальцев гребень, расчесался. Что, кстати, там - в соседнем дворе? Ничего не изменилось? По-прежнему ли стоит мусорка, не найдется ли в ней кусок хлеба посвежее?

  9

  Второпях собралась гроза, чтобы показать, как неожиданна жизнь. До того неожиданна, что поесть никто не предлагает.

  Взамен этого природа предлагала только молнии, которые деловито прошивали тучи. Они совсем несъедобные.

  Дыхание всего двора в два раза участилось. Это братья Крамеры отчаянно стали качаться на качелях: они понимали, что их вот-вот крикнут из окна домой.

  И братьев позвали. Трофимка вошел за ними, встал у двери квартиры, прислушался. Мама говорила кому-то, наверно, в телефонную трубку:

  - Какой ребенок был в полтора года! Смотрел, кажется, Киркорова - тот плачет, поет: «Да, ты покинула меня-а»! Рукой впереди ищет, нащупывает что-то вроде любви. А Трофимка в это время тоже руку тянет, к хорошему дяде на экране бежит: мол, не горюй, я здесь, с тобой!

  Послышался громкий голос Милиной мамы (значит, не по телефону):

  - В школе им внушают: вы личности, вы должны сами делать выбор, свободный выбор. Ужас! - Вдруг ее голос стал тише: - Кстати, Мила вместо «ужас» все время говорит «пи- ц». я сказала Елене Петровне, что дочь стала неуправляемой и услышала: «Послушные советские дети не успешны! Не вписались в рынок».

  Тут папа Трофимки сочинил рэп про Южную Корею:

  - А в Корее Южной,

  Далеко от нашей страны вьюжной, Все вписались в рынок, Все-все,

  хотя до этого были рабами! В чем секрет? Да секрет, простой! Секрет простой! Простой:

  Власти там не отстой! Власти не уроды, Создали для народа хорошие законы! И не бьют их ОМОНы!

  Европейский суд не успеет меня защитить, подумал Трофимка., если я сейчас упаду и умру с голоду. Он подпрыгнул и нажал звонок.

  Теперь посмотрим на него глазами родителей: мобильник - ёк (как сказал бы мамин папа), кроссовки навсегда забиты речным илом, футболка порвана, глаза - как красные фары.

  Что бы такое сказать, чтобы не влетело и чтобы сразу накормили, подумал Трофимка. Он показал палец с черным ногтем:

  - Это рак со мной поздоровался. 10

  - Ты что, на речку ходил? Иди сразу в ванную!

  - Мама, не беспокойся: у нас плот усовершенствованный"-^ ручке двери привязаны веревки, и мы за них держались.

  Когда он вышел чистый и сухой, увидел на столе блюдце с абрикосами.

  - Откуда они? - спросил тихо.

  - С плота, - ответил папа, превращаясь в другого Трофимку, только двухметрового.

  - Плот усовершенствованный, надеюсь? - добавила мама.

  - Да, но когда наш сын заболеет - отстанет по всем предметам, двойки пригребут к нему на плоту совершенно не усовершенствованном.

  М-U неужели сейчас расскажет про музыкалку? Папа получил там нагоняй за Трофимку, который сделал свободный выбор и заявил: «Еще раз этот вальс играть не буду! Я свободная личность! »

  Еще на днях говорил, что напишет оперу про маршала Жукова, а вот уже не хочет повторить вальс! Теперь преподавательница не рвется, как раньше, подарить ученику свой немецкий аккордеон.

  Но отец, видно, не хотел сразить мать этот историей. Вечером пришли бабушка и дед.

  - По первому каналу видели? Родители сдают непослушных детей в детдом. На время или насовсем.

  Трофимка удивился: оказывается, у взрослых тоже есть свободный выбор, и они могут сдать ребенка в детдом.

  Бабушка подарила внуку очередную книгу про вторую мировую. Она верила, что он напишет оперу.

  - Дерево с листьями к танку. и от пыли немцы с самолетов думали: дивизия! Вдруг дед взял с сушилки перчатки и заложил их за очечные дужки:

  - Я - монстр рукоухий.

  Трофимка сначала радостно убегал от монстра, а потом испугался, что тот не превратится обратно в деда, и взвыл дурным голосом. Дед сразу стал заниматься с ним ивритом.

  - И ведь на лету схватывает!

  Но вдруг Трофимка забыл слово «шалом» и сказал: «Шалун».

  Перед сном Трофимка мечтал: вырасту - стану маршалом, как Жуков, и первым делом закрою все детдомы.

  Успокоив себя таким образом, он закрыл глаза.

  И слышит: на кухне открывается холодильник, достается полбутылки кагора, и мама говорит тихо:

  - По глоточку.

  - Очень тяжело в этом году. Когда Вася был в первом классе, ничего им не говорили про свободу выбора.

  Сердце Трофимки застучало ненормально. Чего тебе надо, спросил у него Трофимка. Ты опять меня будешь уговаривать: жалей их, жалей. только так сможешь чем-то обрадовать родителей.

  И вот он уже маршал и говорит леопардовому Максу, своему генералу:

  - Меня не отвлекать! Я оперу пишу - про Курскую дугу! Брат Вася запел вдали:

  - Привяжите к танку Такую обманку:

  С листьями дерево, Будет пылево, Марево!

  И фашист с самолета решит: Дивизия наша спешит. 20 июня 2010 г. ‹/lj-cut›

  1.1.9 (2010-09-2013:33)

  Вчера был Н.Н.:

  - Нина, ты что, во Флоренцию едешь? Я помню: ты всегда мечтала.

  - Откуда ты взял?

  - Я переобувался в тапки - у вас в разговоре промелькнула Флоренция.

  - Мы говорили о Флоренском.

  Уходя, в коридоре, он