вокруг раненого. Они расступились, чтобы пропустить доктора, затем сомкнулись — и арестовали его.
Мой начальник не сразу согласился на столь театральный способ ареста, но обыск подтвердил справедливость моих опасений. В кармане у доктора нашли браунинг с открытым предохранителем, а в его комнате — целый арсенал. Лексивель участвовал в войне и привез с фронта много всякого оружия.
Нам не пришлось бы разыгрывать эту комедию с такси, если бы я не сболтнул лишнее, когда говорил с доктором в комнате покойного. До того Лексивель считал, что я не узнал его во время нашего ночного столкновения около дома мистера Блидфильда. Когда же я солгал, что в ту ночь не выходил из дому, доктор понял, что я его подозреваю.
После суда я навестил его в тюрьме, и он откровенно рассказал мне все подробности.
— Я влез в долги на очень большую сумму. Кредиторы настойчиво требовали денег, а практика у меня, как вы знаете, была невелика. И тут старик Блидфильд предложил мне стать его домашним врачом.
— Как вы узнали о сундуке с деньгами? — спросил я.
— Пациенты часто бывают с докторами еще откровеннее, чем с адвокатами. Старик чуть ли не при первой же встрече рассказал мне, что хранит восемь тысяч фунтов у себя под кроватью. Думаю, что он хотел поразить меня своим богатством. Надо признать, что это ему удалось даже лучше, чем он предполагал…
Лексивель вздохнул.
— Осталось только найти удобный случай, чтобы завладеть деньгами, не навлекая на себя подозрений. Я заметил, что старик очень мнителен, и решил воспользоваться этим. Мне было не так уж трудно убедить его в том, что у него больное сердце.
— А оно было здоровым?
— Совершенно. Он испытывал некоторые неприятные ощущения, но они носили чисто невротический характер. Расшатанные нервы создавали видимость болезни, которой на самом деле не было. Понимаете?
Я кивнул.
— Оставалось только усыпить мистера Блидфильда сильнодействующим снотворным и спокойно забрать деньги, — продолжал он.
— Зачем же вы его убили?
— Все получилось совсем не так просто, как я думал. Конечно, я вовсе не собирался лишать старика жизни! Хотя, надо признать, что, побывав на войне, человек начинает слишком легко относиться к чужой смерти…
— Что же вам помешало?
— Два непредвиденных препятствия. Отказ старика принимать какие бы то ни было лекарства и постоянное присутствие в доме его племянницы. К тому же оказалось, что мисс Агнесса спит очень чутко. Она мгновенно просыпалась от малейшего шороха в комнате дяди. Я с удовольствием прописал бы снотворное и ей, но девушка разделяла предубеждение мистера Блидфильда против лекарств. Тогда мне пришла в голову великолепная идея: заставить ее бодрствовать по ночам, выполняя обязанности сиделки. В этом мне очень помог старый скряга: когда я заикнулся о том, что ему нужна сиделка, мистер Блидфильд целую неделю ворчал, что это ему не по карману. Теперь мне нетрудно было убедить девушку в том, что сиделка старику очень нужна. Мисс Агнесса стала дежурить по ночам. Я следил за ее состоянием. Через несколько суток почти непрерывного бодрствования о чутком сне уже и речи быть не могло.
Я слушал со все возрастающим интересом.
— Все эти дни я непрестанно уговаривал старика принять лекарство. В конце концов сказал, что только порошок может спасти ему жизнь. Знал бы он тогда, насколько это соответствовало истине!
— Почему же он не принял лекарство?
— Видимо, предубеждение против медицины было у мистера Блидфильда еще сильнее, чем я полагал.
— А как вы проникли в его квартиру среди ночи?
— Сделал слепок с его ключа и изготовил такой же.
— Вы умеете и слесарничать?
— На войне приходится заниматься всем понемногу… Я вошел в квартиру мистера Блидфильда и спокойно направился в его комнату. Старик поклялся мне, что вечером примет порошок. Измученная бессонными ночами Агнесса спала, как убитая. Старик похрапывал у себя на кровати. Я вытащил из-под нее сундук и стал открывать. Несмазанные петли крышки громко заскрипели. Мистер Блидфильд проснулся и закричал… Дальнейшее вам известно.
— Если бы он выпил порошок и не услышал, как вы открывали сундук, то что бы вы делали дальше? — поинтересовался я.
— Бросил бы около сундука рваную перчатку, выбил стекло в окне кухни, запер входную дверь на ключ и ушел. А вы бы потом искали бродяг, ограбивших мистера Блидфильда. Не так ли?
— Пожалуй, такая версия возникла бы в первую очередь, — признал я.
— Однако все обернулось совсем иначе. Будучи в стрессовом состоянии, я забыл оставить перчатку, не разбил окно и, в довершение всех бед, поскользнулся на ступеньках и налетел в темноте на вас. Я узнал вас только по голосу и надеялся, что вы меня не узнали: ведь я молчал. Но вы совершенно ясно дали мне понять, что считаете меня убийцей, когда солгали, будто не выходили в ту ночь из дому. Тогда я вынужден был бросить вам в окно несколько тяжеловесный подарок. Если бы я успел до ареста прочитать утренние газеты и узнать, что вы остались в живых, то сразу же покинул бы Англию. Сыщик должен быть осторожным и всегда держать язык за зубами, мистер Ратор.
Эту заповедь я сделал своим девизом.