Несмотря на отчаянные усилия, голова ушла под воду. Сано вскинул лук вслепую.

— Выстрел!

Сано пустил стрелу и поплыл к берегу. У него не осталось сил на то, чтобы посмотреть, куда он попал. Он даже не мог думать о том, как стать идеальным самураем и снискать неувядаемую славу для своей семьи. Все, чего он хотел, — это отдохнуть на сухой земле. Мокрый и дрожащий от холода, Сано выполз на берег. Он лежал неподвижно, закрыв глаза, и смутно ощущал присутствие людей: они отдыхали, разговаривали, снимали боевое облачение. Солнце пригревало. Он услышал звук приближающихся шагов. Кто-то остановился над ним, закрыв солнце. Сано откинул маску и поднял голову, ожидая увидеть слугу, который поможет снять экипировку.

Вместо слуги он увидел двух старших чиновников сёгуна. Одетые в разноцветные длинные кимоно, с напомаженными волосами, увязанными в кольцо, со свежевыбритыми лбами, они смотрели на него сверху вниз с легким пренебрежением.

— Сёсакан-сама? — спросил один чиновник.

Сано с трудом поднялся:

— Да?

Вода ручьями текла из-под шлема и кольчуги. Сано поклонился, остро чувствуя свою невзрачность рядом с чужим изяществом.

— Сёгун хочет, чтобы вы немедленно прибыли к нему в театр Но, — сообщил другой чиновник.

У Сано екнуло сердце. После двух месяцев молчания Токугава Цунаёси хочет его видеть!

— Он сказал зачем? — осведомился Сано с надеждой.

Чиновники мрачно покачали головами, поклонились и зашагали прочь.

С помощью слуги Сано избавился от боевого снаряжения. В раздевалке снял нижнюю одежду, ополоснулся под душем и вытерся полотенцем. Затем облачился в повседневный наряд — длинные, широкие черные штаны, темно-красное кимоно с золотыми штампованными узорами и гербом Токугавы (трилистником штокрозы), поверх надел черный хитон с гербом своей семьи в виде четырех переплетенных журавлей. Он нетерпеливо ждал, пока слуга вытрет ему выбритое темя и соберет волосы в пучок. Наконец приладил к поясу мечи.

«Может, у сёгуна, — подумал Сано, — есть для меня задание и я сумею выполнить данное отцу обещание». В душе родилось предчувствие чего-то важного. Он постарался избавиться от этих мыслей: «Наверное, сёгун просто из вежливости решил уделить минуту внимания прилежному служащему, чтобы потом забыть о нем навсегда». Но разубедить себя, перестать надеяться на лучшее Сано не удалось.

Идя к воротам, разделявшим тренировочную площадку и внутренний двор замка, он бросил взгляд в сторону мишеней для стрельбы из лука. Товарищи-самураи уже подобрали свои стрелы. Только его осталась на месте. Сано отвернулся. Стрела торчала в траве на расстоянии целого локтя от мишени, и это показалось дурным предзнаменованием.

* * *

Охрана записала имя гостя на специальной дощечке, обыскала на предмет спрятанного оружия и, наконец, пропустила через окованные железом ворота. Оказавшись во внутреннем дворе, он двинулся вдоль идущего по кругу каменного коридора между двумя параллельными каменными стенами, соединенными бесконечными рядами побеленных караульных помещений. Он обошел по периметру внутренний двор и очутился в восточной части, где располагался дворец сёгуна. Коридор стал постепенно подниматься вверх, повторяя контур холма, на котором был выстроен замок. Через каждые сто шагов Сано задерживал сторожевой пост. Охранники снова и снова обыскивали его, прежде чем пропустить через очередные ворота. Сквозь окна и бойницы караульных помещений он замечал других охранников. Много солдат патрулировало коридор или сопровождало посетителей и чиновников. Даже в мирное время, когда вероятность осады была весьма проблематичной, никому не удавалось пройти по замку тайком. Сано никак не мог привыкнуть к тому, что за ним постоянно наблюдают.

Иногда ему казалось, что замок при всем великолепии и изяществе является не чем иным, как огромной тюрьмой.

Однако в такой день замок представлялся очень красивой тюрьмой. Свежий весенний ветерок, слетая с гор, шуршал в лапах сосен, покачивающихся над черепичными крышами караульных помещений вдоль внутренних стен. Через окна во внешних стенах перед Сано на мгновение открывалась долина. Светло-зеленая дымка проклюнувшихся листьев несколько расцвечивала и оживляла оливково-коричневый фон соломенных или черепичных крыш города. Вишневые деревья, которые теперь были в полном цвету, нежно-розовыми облаками обрамляли берега многочисленных каналов, образовывали ослепительные массивы вдоль широкой илистой реки Сумида и превращали склоны возвышавшихся над замком гор в захватывающее дух буйство зеленых и розовых волн. Их аромат наполнял воздух едва ощутимой горьковатой сладостью. Вдали на западе поднималась невозмутимая, покрытая снежной шапкой вершина горы Фудзи. Сано прибавил ходу. Он в следующий раз полюбуется красотами замка. Может, тогда он почувствует себя в этих стенах более уютно.

— Подождите, пожалуйста, Сано-сан!

Сзади раздались голос и торопливые шаги. Сано обернулся и увидел Ногуши Мотоори, своего непосредственного начальника, тот пыхтя спешил по дорожке. Сано подождал и, когда Ногуши приблизился, отвесил ему приветственный поклон.

Ногуши, главный архивист замка, полностью соответствовал представлению Сано о том, как должен выглядеть самурай-ученый. Широкие штаны и верхний хитон прикрывали короткое тело, ставшее из-за сидячего образа жизни архивиста рыхлым и тучным. Два меча на поясе казались неестественным приложением к неуклюжему, нерешительному и совершенно не склонному ссориться, а тем более сражаться с кем бы то ни было человеку. Ногуши было около пятидесяти лет. Маленькие водянистые глаза сидели на детском круглом лице. Когда Ногуши был озабочен, как сейчас, морщины на лбу добегали у него до самого выбритого темени. Добрый, заботливый и терпеливый, к тому же разделявший его любовь к истории, Ногуши понравился Сано с первого взгляда. Тем не менее Сано, получив должность, с помощью которой надеялся добиться успеха, хотел бы иметь более сурового начальника.

— Уф, рад, что удалось вас нагнать, — сказал Ногуши.

Они пошли рядом. Скрывая нетерпение, Сано замедлял шаг, чтобы Ногуши поспевал за ним. Придется уделить несколько минут начальнику, дабы продемонстрировать вежливость.

— Вам будет приятно узнать, переговоры по поводу вашей женитьбы идут вполне успешно, — сообщил Ногуши. — Судья Уэда согласен на встречу. Вы, госпожа Рэйко и ваши семьи смогут познакомиться.

Новость и в самом деле оказалась приятной.

— Очень признателен вам, Ногуши-сан, за хлопоты ради меня, — сказал Сано, используя формальные, но прочувствованные слова благодарности,