не вывод физика, но догадка поэта, ведь я всего лишь психолог и почти ничего не смыслю в математике, в волнах и помехах, зато верю в самое простое: в море и пространство, в скалы и время, в острова и материки и в людей — все это опять и опять повторяется и там, за горизонтом.
Меня слушали, и никто не улыбнулся.
Я сказал спутникам, что в своих поисках они потерпели неудачу, потому что искали не так, как надо. Чем без конца жадно, с завистью вглядываться в пучины Пространства, которые еще долго останутся недосягаемы, лучше просто бродить по песчаным берегам и шарить в расселинах скал с надеждой отыскать обломок кораблекрушения, выброшенную волнами доску со следами резьбы, масляное пятно на воде, и в глубине души твердо верить, что где-то там, за краем света, есть другие люди, другие живые существа.
Я сказал, что рябь от камешка, брошенного с западного берега, неминуемо дойдет до берега восточного, что корабль, разрезая носом волну, отбрасывает ее, и от этого неуловимо меняются все волны, и ни кильватерная струя, ни пена за кормой не исчезают совсем уж бесследно.
Думается, мне поверили. Я уже очень не молод, но говорил, как малый ребенок, вспоминал далекий летний день моего детства, и Юсса, и Грандэна, и всех, кто там, на Земле, поднимает глаза к небу и ждет вести.
— А почему бы и нет? — сказал кто-то. — Может быть, это был никакой не метеор, а чужой корабль, — сказал другой. Остальные только присвистнули. — Не верю я в это, — сказал еще один, — но, пожалуй, самое разумное — проверить. У всех заблестели глаза. — Корабль с такой массой? Способный изменить орбиту небесного тела? Да, если его скорость близка к световой!
Вспоминаю день, когда я впервые ступил на палубу корабля. Был я не такой уж маленький, во всяком случае, современные дети знакомятся с морем раньше. И сразу ощутил, что со мной творится нечто новое, непонятное. Казалось, весь мир изменился, он не то чтобы ненадежен, но неустойчив, качается как маятник, я то тяжелею, то вдруг становлюсь легким точно перышко, и надо заново учиться сохранять в нем равновесие. Я качался из стороны в сторону, но мир у меня под ногами раскачивался и того быстрей. А потом, перегнувшись через борт, я увидел, как пароход зарылся носом в волну, и тотчас задрал его на гребне нового вала, и меня осенило: так и надо, хоть мне это и непонятно. Таков новый мир, и в этом мире, в не знающем равновесия мире постоянного движения и силы надо освоиться. Устойчивости больше нет.
Так и теперь я знал: то же самое происходит, когда со скоростью света бросаешься в океан пустоты. Я знал, пространство и время сжимаются, масса возрастает. И знал — во всем, что нам знакомо, нет ни определенности, ни устойчивости, и ветер меняет звук голосов. Ветер Пространства, ветер полета, ветер света. Они завершили расчеты, прогнозы и эксперименты и пришли сказать мне о том, что открылось. А я улыбнулся, ведь я уже знал все наперед, знал прежде, чем кто-нибудь выговорил хоть слово. Я все прочел по их глазам. То был не один корабль, а множество, и никому неведомо, как давно бороздят они Пространство. А скорость их почти равна скорости света, и потому пространство для них сжимается, и каждый из них — как острие иглы, нет, еще гораздо меньше. А время их растеклось по окружающей пустоте. Они сеют время, оставляют его позади на всем своем пути. Минута их времени равна часу нашего. А быть может, больше… Не знаю. У меня никогда не было способностей к подобным расчетам. И где ни проносились эти корабли в космосе, везде они говорили, звали. Но каждое их слово растягивалось на нашу неделю. И когда нас тряхнуло на орбите в нашей коробке из стекла и металла, это они приветствовали нас, — так большие корабли, входя в гавань, подбрасывают на кильватерной струе многочисленные лодки, что высыпали им навстречу. Да, они пока не ведают, кто мы и что мы такое, но еще год — и мы подберем ключ к их языку, и нам станет внятен их голос, мы уже не одиноки, теперь мы знаем, что больше не одиноки. Я знаю, за морями, за всем, что я могу увидеть или хотя бы вообразить, в дали, не доступной ни глазу, ни ветру, есть еще материки. И еще люди. Я знаю, нет такого мыса, который был бы концом света.
(обратно)
— А почему бы и нет? — сказал кто-то. — Может быть, это был никакой не метеор, а чужой корабль, — сказал другой. Остальные только присвистнули. — Не верю я в это, — сказал еще один, — но, пожалуй, самое разумное — проверить. У всех заблестели глаза. — Корабль с такой массой? Способный изменить орбиту небесного тела? Да, если его скорость близка к световой!
Вспоминаю день, когда я впервые ступил на палубу корабля. Был я не такой уж маленький, во всяком случае, современные дети знакомятся с морем раньше. И сразу ощутил, что со мной творится нечто новое, непонятное. Казалось, весь мир изменился, он не то чтобы ненадежен, но неустойчив, качается как маятник, я то тяжелею, то вдруг становлюсь легким точно перышко, и надо заново учиться сохранять в нем равновесие. Я качался из стороны в сторону, но мир у меня под ногами раскачивался и того быстрей. А потом, перегнувшись через борт, я увидел, как пароход зарылся носом в волну, и тотчас задрал его на гребне нового вала, и меня осенило: так и надо, хоть мне это и непонятно. Таков новый мир, и в этом мире, в не знающем равновесия мире постоянного движения и силы надо освоиться. Устойчивости больше нет.
Так и теперь я знал: то же самое происходит, когда со скоростью света бросаешься в океан пустоты. Я знал, пространство и время сжимаются, масса возрастает. И знал — во всем, что нам знакомо, нет ни определенности, ни устойчивости, и ветер меняет звук голосов. Ветер Пространства, ветер полета, ветер света. Они завершили расчеты, прогнозы и эксперименты и пришли сказать мне о том, что открылось. А я улыбнулся, ведь я уже знал все наперед, знал прежде, чем кто-нибудь выговорил хоть слово. Я все прочел по их глазам. То был не один корабль, а множество, и никому неведомо, как давно бороздят они Пространство. А скорость их почти равна скорости света, и потому пространство для них сжимается, и каждый из них — как острие иглы, нет, еще гораздо меньше. А время их растеклось по окружающей пустоте. Они сеют время, оставляют его позади на всем своем пути. Минута их времени равна часу нашего. А быть может, больше… Не знаю. У меня никогда не было способностей к подобным расчетам. И где ни проносились эти корабли в космосе, везде они говорили, звали. Но каждое их слово растягивалось на нашу неделю. И когда нас тряхнуло на орбите в нашей коробке из стекла и металла, это они приветствовали нас, — так большие корабли, входя в гавань, подбрасывают на кильватерной струе многочисленные лодки, что высыпали им навстречу. Да, они пока не ведают, кто мы и что мы такое, но еще год — и мы подберем ключ к их языку, и нам станет внятен их голос, мы уже не одиноки, теперь мы знаем, что больше не одиноки. Я знаю, за морями, за всем, что я могу увидеть или хотя бы вообразить, в дали, не доступной ни глазу, ни ветру, есть еще материки. И еще люди. Я знаю, нет такого мыса, который был бы концом света.
Первоисточники
Del Rey L. The Wings of Night: The Big Book of Science Fiction ed. by Groff Conklin. — N. Y.: 1957. Zelaszny R. Collector’s Fever: The Doors of His Face and Other Stories. — N. Y.: 1971. Clingerman M. Winning Recipe: A Cupful of Space (s.—f. stories) by Mildred Clingerman. — N. Y.: Balantine Books, 1961. Le Guin U. April in Paris: Fantasie Magazine, September 1962. Leinster M. Keyhole: Tomorrow, the Stars. — N. Y.: 1952. Leinster M. The Ethical Equations: A Treasury of Science Fiction ed. by Groff Conklin. — N. Y.: 1965. Lucas M. The Arc: New Worlds Science Fiction N 105. — April 1961. Plachta D. Alien Artifact: Worlds of Science Fiction, September 1965. Simak C. D. New Folk’s Home: Best Science Fiction Stories of Clifford D. Simak. — London: Faber and Faber, 1967. Simak C. D. Skirmish: Strangers in the Universe. — N. Y.: Simon and Schuster, 1956. Silverberg R. The Overlord’s Thumb: Silverberg R. To World Beyond. — Philadelphia — N. Y.: 1966. Sturgeon T. The Skills of Xanadu: The Worlds of Theodore Sturgeon. — N. Y.: Ace, 1972. Sturgeon T. Mewhu’s Jet: The Big Book of Science Fiction ed. by Groff Conklin. — N. Y.: 1957. Tenn W. The Sickness: Time in Advance by William Tenn. — London: Victor Gollanz Ltd., 1963. Henderson Z. Subcommitee: The Anything Box. — N. Y.: Doubleday, 1965. Sheckley R. Doctor Zombie and His Little Furry Friends: The Year’s Best Science Fiction N 5. — London: 1972. Sheckley R. Restricted Area: The People Trap by Robert Sheckley. — London: 1968. Sheckley R. Protection: Pilgrimage to Earth. — N. Y.: Bantam, 1957. Dermfèze I. Le jeune garçon: L’espion de pyramides. — Paris, 1970. Doremieux A. The Vana: 13 French Science Fiction Stories ed. by Damon Knight. — N. Y.: Ace, 1959. Klein G. Les voix d’èspace: Les perles du temps. — Paris: 1958.
Примечания
1
Английская детская песенка:Из чего ж это сделаны мальчики?
Из чего ж это сделаны мальчики?
Взять улиток, гвоздиков
И щенячьих хвостиков —
Вот тогда и получатся мальчики.
Из чего ж это сделаны девочки?
Из чего ж это сделаны девочки?
Перцу взять, и сахару,
И сиропу всякого —
Вот тогда и получатся девочки.