- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (44) »
Сэм Левеллин Милые Крошки
Действующие лица
Познакомьтесь с Семьей.
И другими людьми тоже.
Маргаритка Крошки 12 лет Любит: наряды Не любит: нянь, глупых людейКассиан Крошки 11 лет Любит: машины, моторы, взрывы Не любит: розовые предметы, цветы
Примула Крошки 10 лет Любит: стряпать с выдумкой Выглядит: милой и покладистой На самом деле: очень опасна
Папа Крошки Профессия: международный бизнесмен Таланты: стратегическое управление домашними делами Как: командует людьми
Миссис Крошки 2 Возраст: ? лет Любит: красивое. Особенно украшения и праздники Не любит: грязное, вонючее, неопрятное — например, детей
Капитан Возраст: без возраста Профессия: капитан корабля Внешность: небрежный шик Совершенно секретный факт: вы же, право, не думаете, что я его сообщу? Прочтите книгу!
Няня Пит Профессия: няня Любимое занятие: излучать доброту при виде детей Водит: большой «ягуар»
Шнифер Брякнулл Профессия: взломщик Любимое занятие: очутиться не в том месте не в то время Внешность: мелкий, тощий, в татуировках
1
Дорогим Ориоль Фан, Конни и всем нянямВ великолепном холле великолепного дома № 1 по авеню маршала Маммона няня Доджсон расстегнула крахмальные манжеты форменной блузки и засучила рукава. С первой площадки огромной закругленной лестницы доносилось деловитое жужжание фена. Парикмахер-лауреат синьор Тезивези завивал щипцами соломенную копну на голове миссис Крошки. Папа и миссис Крошки собирались на Званый Ужин. Из-за громадной двери кабинета доносились рычание и лай папы Крошки, Президента и Председателя компании «Гиганты Крошки» — он распоряжался насчёт строительства ещё одного промышленного объекта на территории заповедника. А наверху, на детском этаже, где держали взаперти юных Крошек, стояла мёртвая, совсем мёртвая тишина. Няня Доджсон засучила рукава и в заключение аккуратно поддернула их, как её учили в Королевской Академии Нянь. Подбородок у неё был квадратный. Из-под полей коричневого котелка спокойно смотрели блестящие глаза. Но стая бабочек под снежно-белым накрахмаленным фартуком взволнованно трепетала и вздымалась. Наверху было тихо. Слишком тихо. И няне Доджсон это не нравилось. Очень не нравилось. Но в Королевской Академии её готовили и к этому. Она вздохнула, поставила начищенный до блеска башмак на первую ступеньку лестницы и стала подниматься, успокаивая себя вполголоса: — Дети должны быть видны и не слышны, праздным бес работу ищет, невежа Бога гневит, терпение и труд всё перетрут… — Няня, — раздался пронзительный голос. Тут няня Доджсон обнаружила, что с Благими Мыслями добралась уже до первой площадки. Она остановилась и с вежливой улыбкой сложила руки на фартуке, ожидая распоряжений. — Да, миссис Крошки? Синьор Тезивези продолжал трудиться над соломенной головой. — Вечером мы уходим, — прощебетала миссис Крошки. — Вы управитесь с детьми? — Конечно, мадам. Такие славные человечки. Напомаженная улыбка миссис Крошки слегка потускнела. Сколько мороки с этими зваными ужинами, просто с ног сбиваешься, а у бедного Колина дела днём и ночью, иногда даже на Багамах. Люди просто представить себе не могут, какой это адский труд — воспитывать детей, особенно чужих… Кстати, она вспомнила то, о чём давно хотела спросить: — Няня, как вы думаете, сколько им теперь лет? — Кому, мадам? — Детям. — Маргаритка — старшая… — Я так и знала, — удовлетворенно кивнув, сказала миссис Крошки. Она гордилась тем, что находится в курсе домашних дел. — Матерь божья, не вертите голову, — прошипел синьор Тезивези. — …во вторник ей двенадцать с половиной, озорной ласточке, — продолжила няня Доджсон. — Кассиану одиннадцать с четвертью в следующую среду, маленькому разбойнику. — Сегодня мы у леди Гроб д′Артур, — сказала миссис Крошки. — Вы знаете, они были на Карибах. — Кассиан у нас инженер, — сообщила няня Доджсон, принюхиваясь. — А Примуле десять, сладкой баловнице. День рождения был две недели назад. Вы ужинали у Тигарденов… — Нет, у де Барпа, — возразила миссис Крошки. — Какие там цветы! А скажите мне, дети дома? — Да, мадам. — Как мило. Ох, мне надо бежать. — Только когда докручу голову, — сказал синьор Тезивези. А няня Доджсон затопала вверх, на безмолвствующий этаж. Не будь она няней, она бы побожилась, что там пахнет дымом. Но няням божиться не положено.
* * *
В детской перед горящим камином сидели трое детей. Камин был облицован бесценным итальянским мрамором. Уголь в нём горел самого высшего сорта. Вилка, на которой дети поджаривали аккуратно связанного городского голубя, была из золота и платины. Стены комнаты украшали портреты Хороших Детей, написанные Ренуаром, а в золоченых рамках под стеклом были выставлены кукольные платьица с ярлыками «Ив Сен-Лоран», «Джорджо Армани» и «Баленсиага». Свободное пространство между этими произведениями искусства занимали красного дерева дощечки с головами мышей, пойманных в детской Кассианом и искусно превращённых в чучела Примулой. И одна доска побольше с кругловатой вещью из потертого коричневого плюша. На доске красовалась медная табличка с надписью: «Часть Королевского Михаила». Под табличкой скверный ребёнок (а других в этой комнате не было) вырезал печатными буквами: «Медвежий зад». И в самом деле, дорогой читатель, это была задняя часть медведя, самого ценного, самого редкого Медведя, из-за которого некогда разгорелась самая настоящая война. Впрочем, мы забегаем вперёд. Всему своё время. Вы удобно устроились? Вот и отлично! На стене детской звякнул колокольчик. — Идёт, — сказала Маргаритка. Маргаритка была конопатая, с задумчивыми ядовито-зелёными глазами и роскошными кроваво-красными ногтями — сейчас она как раз сушила их перед камином. — Иди, няня, оторвёмся, — процедила сквозь зубы Примула. У Примулы были прямые светлые волосы, перехваченные лентой, и добрые голубые глаза — сейчас они задумчиво щурились, глядя на тихонько скворчащего голубя. Примула была азартной и умелой поварихой. — Замыкаю первый и второй контур, — объявил Кассиан, плотный черноволосый мальчик с низким, запачканным машинным маслом лбом. Из-за этого казалось, что он- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (44) »