Деду нездоровилось, и он грелся на печке.

— Обедай, Ванюша, — сказал старик, кряхтя и охая. — Мать на работе. Шти в печке.

Ваня заторопился. Достал чугунок, налил в миску щей, отрезал хлеба и сел за стол.

— Ты что это, как на пожар? Подавишься! — проворчал дед, видя, как внук обжигается и глотает почти не жуя.

— Мне некогда, дедушка.

— А что такое?

— К председателю надо. Велел по делу приходить.

— О-о! А какое такое дело?

— А я и сам еще не знаю.

— Валя Тигунова к Насте забегала, сказывала, что из города агрономша приехала.

Ваня насторожился. „Значит, девушка в санях — агроном“, — подумал он. Покончив с едой, мальчик прибрал на столе и отправился к председателю.

— Ну, что я тебе говорила! — радостно сказала Зина, как только он открыл дверь. — Ты поедешь и я! Нас директор назначил. Как лучших учеников и мичуринцев.

У Вани ёкнуло сердце, но он удержал улыбку и, нахмурив брови, серьёзно спросил:

— А зачем?

— Узнаешь… — таинственно прошептала Зина.

Девочка и сама еще не знала, зачем они поедут в Ленинград, но сделала вид, что не хочет раньше времени разглашать секреты.

— Пойдём-ка, что я тебе покажу, — всё так же таинственно продолжала она и поманила Ваню пальцем.

В её комнате оказалась вторая кровать, а рядом с ней большой чемодан и узел.

— Кто-то приехал? — спросил Ваня.

— Ага! У нас будет жить. Вместе со мной. Угадай, кто?

— Агроном!

— Правильно! Теперь у нас в колхозе будет свой агроном. А потом ещё — зоотехник, ветврач, техник-строитель и механик, — с гордостью сообщила девочка.

Вскоре после того как они вернулись в общую комнату, за дверью послышались шаги Николая Тимофеевича. Судя по тому, как он топал ногами в сенях, отряхивая снег, как широко распахнул дверь и улыбнулся ожидавшим его детям, настроение у него было хорошее.

— Ага! Главный мичуринец явился! Ну, какие у вас планы на этот год?

Девочка переглянулась с Ваней и пожала плечами.

— Какие планы? Обыкновенные!

— А всё-таки? Чем вы собираетесь нынче заниматься? Какие посадки, посевы? — продолжал он спрашивать, снимая полушубок и шапку.

— Будем на школьном участке работать.

— Ну, а если мы вам другое предложение сделаем?

— А какое предложение?

— Картошкой заняться.

У Зины вытянулось лицо, губы сложились в презрительную гримасу.

— Картошкой! Новое дело!

Ваня промолчал, увидев, как нахмурились брови Николая Тимофеевича и как он сердито посмотрел на дочь.

— Тэ-экс! Вот так мичуринцы! А скажи-ка ты мне, что ты знаешь о картошке? — спросил он, откидываясь на стуле.

— Очень она мне нужна! — сказала девочка.

— То есть, как не нужна? Ты же каждый день её ешь!

— Она цветы любит сажать, — вмешалась в разговор Дарья Андреевна.

— Цветы цветами, а картошка сейчас важнее. Колхозу нужно переходить на новые сорта, устойчивые против болезней, и чтобы чистосортные посадки были. Вот Мария Ивановна и хотела ребятам поручить это дело.

— Ребятам? Картошку сажать? — удивилась Дарья Андреевна. — Им же учиться надо.

— Это не помешает. Я сегодня заезжал в школу и согласовал вопрос с директором. Тут дело научное, показательное. Организуем такой питомник… Семенной участок. Землю мы им отведём, какую сами выберут. Тяжёлую работу за них сделаем. Навоз привезём, вспашем… Всё сделаем! Картошки нам дадут для начала немного, вот и нужно её размножить. Но, конечно, если не хотят, насильно заставлять не будем. Пускай своими цветочками занимаются.

— Почему не хотим? Я хочу! — торопливо сказал Ваня.

— Ну вот! — довольным тоном протянул Николай Тимофеевич. — Ты у меня и будешь главным бригадиром. А у Зинки ветер в голове. Она считает, что картошка — это неинтересно. Ручки боится запачкать. Одно название — мичуринка! Не понимает, что картошка — второй хлеб. Вот сейчас много разговоров насчёт вредителя… Как он называется?

При этих словах Николай Тимофеевич достал из кармана коробок спичек и протянул его жене.

— Посмотри-ка. Даже на коробке напечатано. Зажигай — и помни. А вдруг этот жук, колорадский, прилетит к нам да всю нашу картошку слопает? Что ты будешь делать? Подумай-ка!

— Откуда он прилетит? — недоверчиво спросила жена.

— С любой стороны. Крылья-то у него есть.

— Николай Тимофеевич, а мы нынче посты на полях выставим и будем следить, — предложил Ваня.

— Правильно! Вполне деловое предложение. Рассказывали нам, что один жучок за лето может два с половиной гектара картошки уничтожить.

— Да не может быть! — удивился Ваня.

— А вот тебе и не может быть! Он такой… Но дело не в жуке. Жука у нас нет…

— А если нет, то незачем и говорить! — сказала Зина.

— Надо быть готовым. Лучше, если сразу захватим. Говорят, во Франции его не заметили, он и расплодился. Да так расплодился, что бросили и картошку сажать. Всё дочиста съедает. Раковой болезни на картошке у нас тоже нет, а может и быть, если меры не принять…

Зина явно разочаровалась. Заниматься размножением картошки, пускай даже каких-то новых сортов, совершенно неинтересное дело. Для этого не нужно быть мичуринцем. Вскопать землю в огороде, сунуть в неё клубень да разок-другой окучить… Девочка ждала какого-то интересного, особенного поручения, и если бы не поездка в Ленинград, она, не задумываясь, отказалась бы.

— Так ты что, Зинаида, не передумала? — спросил дочку Николай Тимофеевич.

— А зачем в Ленинград ехать? — вместо ответа спросила она и покосилась на Ваню.

— На занятия. На каникулах для юннатов устроят там занятия по картошке. Вот вы и подзаймётесь. Есть в Ленинграде один учёный человек, специалист по картошке. Узнать его просто. Борода у него приметная…

— А разве по бороде найдёшь человека! — засмеялась Зина. — В Ленинграде бородатых, наверно, тысячи!

— Зачем по бороде? Адрес у меня есть и записка от него имеется. Он работает в научном институте. Он вам и картошки даст. Обещал.

— А как мы её повезём? — спросила Зина.

— Увезёте! С вами пионервожатая поедет, Вера Фомина.

В это время в сенях послышались осторожные шаги, затем приоткрылась дверь и всунулась голова мальчика.

— Ваня Рябинин тут?

— А-а… еще мичуринец! — приветливо встретил его Николай Тимофеевич. — Это Пыжов, что ли? Ну, заходи, заходи, дружок, не бойся!

Вскоре после Саши пришёл Боря Дюков, а следом за ним — Катя Миронова и Нюша Семёнова. С горящими от любопытства глазами ребята чинно устроились на скамейке.

4. Заморская диковинка

Верочка Фомина жила далеко от школы в посёлке железнодорожной станции. Отец её работал на водокачке.