Жених встал.
— Это я так, к слову… — испугался Кульков. — Не обижайся… Однако даже хорошо, что ты обидчивый: значит, у тебя совесть не окончательно потеряна, хотя ты и вращаешься в своей среде. А насчет торгашей, извини, работников прилавка, то я к ним никакой особенной ненависти не питаю, даже жалею… И другие тоже. Говорят, даже в местах заключения их не ровняют с настоящими ворами — бандюгами там, домушниками всякими… К ним особый подход, их содержат на ослабленном режиме… Ведь если рассудить, они — такие же люди, но не удержались на наклонной плоскости, и их посадили… Вот и Тимошечкин — каптер, ну, точь-в-точь был, как ты, интеллигент такой же, даже стихи печатал в «Водяном транспорте», потом вдруг взял да и слизал шесть кожаных регланов…
Жених прошелся по комнате и, заглянув в спальню, позвал:
— Юля, ты скоро?
— Иду! — расфранченная веселая Юлечка выпорхнула из двери, заметила хмурое лицо жениха и обернулась к отцу:
— Чего ты тут наговорил?
— Ничего особенного… — пожал плечами Кульков. — Так, светский разговор о том, о сем… Вот, брат Серега, попалась тебе невеста, запасайся терпением: в мамашу вся! А вообще, я человек простой, откровенный, дипломатии не люблю… можете, если хотите, пожениться, я не против, что называется благословляю. Только я не договорил тут. Сережа, выйдем-ка на пару слов…
Но тут Юлечка перехватила своего жениха:
— Пойдем, а то опоздаем.
И они ушли из квартиры.
Плотно притворив за ней дверь в спальню, Кульков сел в кресло, включил телевизор и погрузился в захватывающие приключения Незнайки и его друзей.
ТЕЛЕГРАММА
Профессор Павел Иванович Бабкин, прозванный в аспирантско-кандидатских кругах Бабулей (за снисходительность и беспокойность), поздним вечером возвратился с женой и внуком из города к себе на дачу. Открыв дверь, он обнаружил засунутую в щель бумажку, где корявым почерком было написано:«Дедов, придить получите телег…»— Чудеса! — удивился профессор. — Откуда бы? И почему сюда на дачу? Какая-то чепуха! Первым выдвинул свою версию внук — косматый балбес Никитка: — Дед, а вдруг это Нобелевскую премию тебе за что-нибудь подсунули? Договариваемся заранее: тогда берем тут у одного малого джинсы, всего двести тугриков… — Какую еще Нобелевскую… — поморщился профессор. — И кроме того, у тебя же есть джинсы! — Так то — фирмовые, а это — запальные… — объяснил Никитка на своем загадочном молодежном языке. — А вдруг тебя выдвинули в членкоры? — мечтательно предположила жена. — Не говори хоть ты чепухи! — Почему же чепухи? — горячо возразила жена. — Должна, наконец, у них быть совесть? Сколько уже наших знакомых, посчитай-ка: Милько, Гордеев, Рабинович, Уздалев… Не до старости же тебе маяться в простых докторах? Прямо от знакомых неудобно!.. Должны же они войти в положение?.. Или ты не человек? — Скорее всего это от Юры Мелешко… — размышлял профессор. — Сейчас у него должен получиться один чрезвычайно интересный эксперимент… Вот он с радости и бахнул!.. Я его понимаю: такой эффект. В конце концов профессор решил пойти за телеграммой. Из служащих на узле связи оказалась только симпатичная старушка, которая пекла себе на электроплитке блины и пила чай. Выслушав профессора, старушка укорила мягко: — Ну, до чего же все ж таки народ стал нахальный. Ночь не ночь — идут! Ну, не совестно ли тебе людей обеспокаивать? Какие сейчас телеграммы? Нету никого. Все прибрато. Завтра приходи!.. Профессор растерялся. — А если что-нибудь срочное… — Мы все телеграммы допрежь прочитываем, — успокоила его старушка. — Важные — насчет похорон или другое что… доставляем экстренно… А пустые — не к спеху. Сама я — человек посторонний, стаж зарабатываю для пензии, года не хватает, а как пензию получу, уеду к племяннице в город Караганду, она замужем за… — Но должна же здесь быть дежурная? Старушка таинственно огляделась по сторонам и сообщила шепотом: — Она есть, но только ее сейчас нету… По уважительным причинам… Так и быть, скажу тебе, только ты меня не продавай! Дуску Колпакову знаешь? Неужто не знаешь: разводка, бабенка ходовитая!.. Так дежурной нынче один верный человек сообщил: покуда она на дежурстве, к мужу ее Ивану эта Дуска должна на свиданку припожаловать!.. Вот та и побегла их караулить… а как прихватит голубчиков, тут она им волосья расчешет… — Чепуха какая-то! Неужели через какую-то Дуську… — А как же! — всплеснула руками старушка. — Доведись до тебя… Или она не человек? Не развалиться же семье через телеграмму твою?.. Перед сном профессор долго размышлял, откуда могла быть телеграмма, спал плохо и видел во сне, что его обряжают в мантию Кембриджского университета, а он скандалит, требуя, чтоб дали «фирмовую», а не «запальную»… Придя утром на узел связи, он опять встретил вчерашнюю старушку, которая радостно его приветствовала: — Понесли твою телеграмму! Лариса понесла, так что иди домой, дожидайся. Сегодня доставют… — То есть как — сегодня? Это когда, примерно? — Известно, когда — на дню… Ты все ж таки не один у ней, может важней есть: насчет похорон аль еще что… У профессора был очень удрученный вид, поэтому старушка опять таинственно огляделась и зашептала: — Так и быть, научу тебя… Вали прямо в Моховое! Лариса сейчас должно там… Подкатил к ней Вовка на мотоцикле, посадил, и — дунули… Там у них Вовкин брат пришел из солдатиков, встреча происходит… Не иначе, как в Моховом она!.. — Безответственность какая! Взяла телеграммы и уехала в какое-то Моховое! — А как же! — рассудительно молвила старушка. — Она девушка молодая, ей нужно свое счастье не прозевать! Неужели через твою телеграмму сидеть ей в старых девках? Так что, если у тебя экстренность, дуй в Моховое, там на месте и получишь… Километров шесть будет, тропка прямая… А увидишь: где гулянка, значит там Лариса и есть. Девка пышная, аж пуговицы не держут… До Мохового профессор дошел благополучно, только в одном месте за ним погнался колхозный бык, но скоро отстал. Возле избы, где играли сразу баян и радиола, профессор нашел Ларису. Выкрикивая частушку, она оттаптывала толстыми ногами перед хилым солдатиком… — Простите, вы — Лариса? — обратился к ней профессор. Лариса подбоченилась и рассмеялась: — Ног своих дедовских, что ль, не жалко. Из-за телеграммы! Теть Рай, где моя сумка?