Андрей Ильин. Мёртвый континент 2.

Вертолёт на мгновение зависает, из распахнутого люка выпадает чёрный трос. В следующую секунду тёмная фигура стремительно летит к земле, за считанные метры до поверхности падение резко замедляется. Взмах рукой, замок храповика щёлкает, зажим раскрывается. Человек в чёрном комбинезоне уверенно встаёт у подножия невысокого холма. Трос исчезает в вышине, крышка люка захлопывается, вертолёт с наклоном уходит прочь от опасного места. Гул и грохот двигателей стихает, человек остаётся один. Несколько секунд он неподвижен, голова в глухом шлеме медленно поворачивается по сторонам. Рука поднимается, блестят полированной поверхностью бронепластины, большой палец делает едва заметное движение, слышится тихий щелчок, забрало из матового стекла поднимается вверх. Жёсткий, насыщенный электричеством воздух холодит лицо, наполняет грудь. Человек в чёрном костюме слегка прокашливается, насмешливо произносит:

- С прибытием вас, Павел Андреевич. Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы тут не один. Я прав?

Вокруг никого. Вдали непрерывно сверкают гигантские, во всё небо, молнии, слышится тяжёлый гул, от которого неприятно дрожит земля, воздух словно вибрирует. Это гроза, обычное дело для Мёртвого Континента. Она ещё не началась, только собирает силы. Край неба прямо на глазах наливается свирепой чёрной кровью, что вот-вот хлынет через край. Белые от злобы молнии продырявят фиолетово-чёрные бока и на застывшую, словно сведённую судорогой, землю выльются тысячи тонн ледяной воды. Провалы превратятся в кипящие озёра, трещины и каньоны станут бурными реками. Потоки мёртвой воды устремятся вниз. Больше половины попадёт в океан, остальная вода через разломы в земной коре уйдёт внутрь Мёртвого Континента, чтобы напоить неведомую жизнь, что притаилась до поры в толще земли.

Павел ещё раз бросает взгляд на приближающуюся грозу, неторопливо идёт к плоскому холму. Странное возвышение имеет очень правильную и симметричную форму, словно шляпка гигантского плоского гриба. Вершина вся испещрена дырами, трещинами и сколами, края оплавлены. Из самых больших отверстий торчат ржавые прутья арматуры, словно лапы неведомого насекомого, сведённые в предсмертной судороге. Павел сгибает в локте левую руку, проводит пальцами от кисти. Откидывается крышка, загорается зелёными огоньками сенсорная панель. Указательный палец лёгонько постукивает несколько раз по квадратикам с цифрами. Раздаётся приглушённый гул скрытых электромоторов, плоский холм вздрагивает, приподнимается. По краям осыпается земля, слышен скрежет и хруст – это ломается корка застывшей лавы. Гигантская бетонная шляпа медленно отъезжает в сторону, обнажается мрачное круглое отверстие шириной в три метра. Не дожидаясь, пока крышка остановится, Павел подходит к краю. В густеющем сумраке видна вереница железных ступенек, что ведут вниз. Он без колебаний спускается по лестнице в мрачную тьму колодца. Через несколько секунд после того, как его голова исчезает во мраке, многотонная крышка колодца вздрагивает, опять слышен натужный вой электродвигателей. Круглое отверстие в земле неспешно затягивается чёрным, изгрызенным ветрами и непогодой, бетонным колпаком. Павел спустился по лестнице на сорокаметровую глубину, стал на узкой площадке, что охватывает кольцом всю шахту. Прямо перед ним железная дверь, массивная рукоять утоплена в металле. Тянет ручку на себя, несколько раз поворачивает против часовой стрелки. Раздаётся злобное шипение, из стены вырываются узкие фонтанчики пыли, стальной прямоугольник неохотно выдвигается навстречу человеку, в стене громко щёлкает какой-то механизм, дверь медленно распахивается.

Короткий коридор упирается в дверь лифта. Павел жмёт нижнюю кнопку, кабина плавно ползёт вниз. За тонкой стеной слышно перестукивание, поскрипывание, кабина слегка покачивается. Через несколько томительных секунд раздаётся вой электромотора, пол мягко соприкасается с пружинами амортизатора, кабина замирает. Толчок ладонью, дверь широко распахивается, глазам предстаёт темный коридор, убегающий в бесконечность. Павел подходит к первой двери справа, открывает и сразу оказывается в основном тоннеле. По земле проложены рельсы, параллельно идёт двухрядное шоссе, вдоль стен вытянулись связки проводов, пунктиры фонарей на потолке бегут вдаль. Итак, он на месте. Теперь осталось найти вагончики подземного мини поезда и можно отправляться в дорогу.

- Ну, и где эта зачуханная подземная таратайка? - громко спрашивает Павел самого себя.

Голос уносится вдаль, его подхватывает слабое эхо. Мёртвая тишина подземелья презрительно хранит молчание. Павел пожимает плечами, вроде как ждал ответа, идёт вдоль рельс вправо. Где-то там должен быть небольшое ответвление от основного пути, где стоит электровоз и открытая платформа, громко именуемая в документах вагоном. Через десяток шагов рельсы раздваиваются, железный путь сворачивает. В полутемном тоннеле действительно притаился мини поезд. Древняя тачка на примитивных электродвигателях простейшей конструкции. Толстый литой бампер украшен смешным крепёжным приспособлением, похожим на костлявый кукиш. На макушке блестит сквозь толстый слой пыли стекло прожектора. Сухой грязи столько, что Павел непроизвольно морщится, но потом спохватывается - а чего, собственно, рожу-то корявить? Как будто к появлению господина Климочкина надо всё помыть, почистить ... Охамел, парниша, нюх потерял! Скажи лучше спасибо, что никто ещё тебе в глотку не вцепился. Рассуждая столь самокритично, Павел подходит к кабине. Ладони ложатся на перила, пальцы сжимаются на узких стальных прутьях... Поверхность вагона вся покрыта странными следами, словно очень пьяный машинист пытался протереть пыль. Полосы, круглые пятна блестят влагой. Воздух наполнен странным запахом, резким, неприятным, с привкусом гнили. Благодушие мгновенно исчезает, мышцы твердеют, по спине ползёт холодок, всё чувства обостряются - рядом опасность! Однако сканирование во всех диапазонах показывает, что вокруг никого. Павел внимательно осматривает платформу. Сразу бросается в глаза, что начисто сгрызены все детали из меди. Её немного, но именно этот металл съеден без остатка. Возникает неприятная догадка. Павел заглядывает под днище. Так и есть: кожух электромотора весь покрыт глубокими царапинами, свежие сколы металла блестят, словно слёзы на грязном лице.

Глубина порезов велика. Воображение моментально рисует отвратительную морду подземного чудища, огромные клыки и челюсти, как у крокодила. Павел вылез из-под днища вагона, ещё раз