упадет наш престиж, если вы будете расхаживать по небесам, заявляя, что вы несчастны.

— Я несчастен, — настаивал Александр, и он действительно выглядел несчастным.

— Придется идти к Нему, — пробормотал Михаил. Теперь и он уже выглядел несчастным. — В самом деле, придется. Но ведь у Него так много забот сегодня… С другой стороны, если Он узнает, что здесь есть некто, не чувствующий себя счастливым… Видите ли, мистер Арлингтон, я — начальник Отдела, и вся ответственность, естественно, лежит на моих плечах.

— Я несчастен!

Архангел поморщился и снова начал расхаживать по комнате. Время от времени через открытое окно доносились нежные звуки смеха и музыки. Но здесь, в комнате, Александр Арлингтон продолжал свои грустные размышления.

Внезапно лицо Михаила просветлело. Он вернулся к своему столу.

— Мистер Арлингтон, вы ведь автор детективных произведений, — оживленно начал Михаил. — Вы прославились тем, что очень удачно изобретали всякого рода улики, ловушки для убийц и тому подобное?

— Да.

— Я вот о чем подумал, — продолжал Михаил. — Конечно, это совершенно не по правилам, но ситуация требует безотлагательного решения. Как вы считаете, вы смогли бы разрешить эту проблему к своему полному удовлетворению, если бы вам позволили вернуться на землю?

— Ну, как мне кажется…

— Это максимум того, что я могу для вас сделать, — сурово сказал Михаил.

— Конечно, я могу попытаться. Но как…

— Очень просто, — прервал его Михаил. — Сейчас вы существуете в Вечности, которая является совершенно не зависимой от Времени, Так вот, мы повторим определенный период Времени… ну, скажем, один день. Вы вернетесь на Землю и проживете заново последний день вашей земной жизни… Ну-ка, давайте посмотрим… Да, вот! Вы умерли ровно в полночь. В вашем распоряжении будет целый день от момента вашего пробуждения до полуночи.

— Один день, — нахмурился Александр. — У меня будет не так уж много времени.

— Ну если вы не хотите попробовать…

— Я согласен, — поспешно сказал Александр. — Когда я могу начать?

— Немедленно. Но сначала, мистер Арлингтон, одно напоминание. Этот последний день вашей жизни уже занесен в Книги, так что технически он не подлежит изменениям. Однако вы сможете провести некоторое расследование, сделать что-нибудь такое, чего вы не совершали тогда, когда прожили этот последний день… Я смогу сделать в Книгах некоторые незначительные исправления, но я попал бы в очень затруднительное положение, если бы мне пришлось что-то серьезное менять.

— Но…

— Вы просто должны постараться сделать все без существенных изменений. Это будет нетрудно. Не забывайте, вам оказана услуга, редко предоставляемая смертным.

— Дар предвидения! — воскликнул Александр.

— Вот именно. Однако, мистер Арлингтон, должен также напомнить, что вам придется покориться неизбежному — вы снова будете убиты.

Огонь в глазах Александра погас.

— То есть меня снова убьют ударом ножа в спину?

Архангел кивнул.

— Так записано в Книгах, — сказал он, и голос его звучал, как звон колоколов. — Вы что, передумали?

— Нет… Я готов на все. Я должен знать, кто убил меня.

— Прекрасно, мистер Арлингтон. Желаю удачи. Нам просто необходимо, чтобы все наши души были счастливы.

— Спасибо, — невесело ответил Александр, выходя через золотую дверь…

…И проснулся в своей собственной кровати, в своей спальне, в мрачноватом и продуваемом сквозняками старом особняке, в котором, ему всегда казалось, как раз и пристало жить автору таинственных историй. Старинные часы в холле, принадлежавшие еще деду, пробили двенадцать. Он считал удары, и на одно ужасное мгновение — пока не удалось собраться с мыслями — ему показалось, что уже пришла полночь. Но нет, за задернутыми шторами угадывалось солнце. Полдень, вполне подходящее время для того, чтобы вставать с постели преуспевающему писателю. Но у него оставалось так мало времени…

Раздался настойчивый стук в дверь.

— Войдите, — отозвался Александр.

Дверь открылась, и появился Толберт, его секретарь.

— Почта прибыла, — объявил он.

— И что там?

— Там есть письмо от Фентона. — Толберт был худощавым старательным человеком лет тридцати пяти. Он редко улыбался, но на этот раз тень улыбки играла в уголках рта. — Я вскрыл его, полагая, что это очередное деловое письмо. Но лучше вы сами прочтите.

Александр взял письмо.

«Дорогой Алекс! Я должен быть вполне откровенным. Признаться, с некоторыми сомнениями мы решились на издание этого вашего последнего романа «Убийство манекена». Возможно, его тоже ожидает успех, но если это произойдет, то причиной будет только ваше имя и репутация. Честно говоря, у нас здесь сложилось мнение, что вы крепко сдали. Каждая последующая книга оказывалась слабее предыдущей. Неужели источник иссяк? Возможно, вам стоит устроить себе продолжительный отдых. Поскольку у нас с вами заключен контракт на следующие пять книг, все это нас очень беспокоит. Поэтому я хочу обсудить наши дела. Я прибуду в четверг утром, девятичасовым поездом. Ваш Уолтер Фентон».

Толберт все еще стоял у постели.

— У меня есть предложение, — сказал он.

— Конечно, у вас есть, — раздраженно кивнул Александр.

— Фентон предлагает вам отдохнуть. Я согласен с ним. Но пока вы отдыхаете, публика не должна быть лишена удовольствия читать таинственные истории, написанные знаменитым Слейдом Сондерсом.

— Что вы хотите этим сказать? — Александр буквально выскочил из постели,

— Я, — спокойно ответил Толберт, — буду продолжать писать книги под псевдонимом Слейд Сондерс. Фентон ничего не узнает. И наша публика тоже.

— Наша публика! Вы что, можете хотя бы на мгновение вообразить, будто сумеете имитировать мой стиль?

— Я могу сделать больше, чем просто имитировать ваш стиль, Александр. Я могу улучшить его.

— Вы наглый… Вы самонадеянный…

— Следует ли мне напомнить вам, Александр, сколь велика принадлежавшая мне доля в ваших последних книгах? Я разрабатывал сюжет, вносил исправления, переписывал.

— Вон отсюда!

— Александр!

— Вы уволены!

— Вам никогда не удастся заменить меня. И более того, без меня